У. Баффет проиллюстрировал свое утверждение, процитировав Билла Гейтса, который однажды заявил, что «если бы он родился несколько тысяч лет назад, то непременно стал бы добычей какого-нибудь хищника».
Что касается блеска роскоши, то он и так вполне доволен своей жизнью. Мистер Баффет предостерег студентов от подражания богатым людям. Не стоит делать что-то лишь потому, что все так делают. Например, ему не нужна большая яхта, потому что приносимые ею удовольствие и польза не оправдывают хлопоты и затраты, с которыми связано владение и ремонт. Однако богатство дарит ему «главную роскошь»: У. Баффет каждый день занимается тем, что ему нравится, и чувствует себя намного счастливее, чем большинство 74-летних людей. Огромный особняк ему также ни к чему. Он предпочитает работать с приятными людьми.
Похоже, эта симпатия взаимна, поскольку за 15 лет из штаб-квартиры Berkshire Hathaway не уволился ни один из 18 сотрудников компании. Кроме того, У. Баффет никогда не заключает сделок только ради денег. Это так же нелепо, как жениться по расчету, если у тебя огромное состояние. Деньги подарили ему роскошь выбора. Богатство и заключается как раз в богатстве выбора.
У. Баффет вспомнил о том, как смотрел бой боксеров-средневесов по платному телеканалу. Просмотр обошелся ему в 54,95 долл. Но разве это цена? В недавнем прошлом такой боксерский поединок могла посмотреть лишь собравшаяся в Мэдисон-сквер-гардене относительно небольшая аудитория. Боксеры оказались в выигрыше, потому что благодаря техническому прогрессу за их выступлениями могут следить миллионы людей.
Поэтому У. Баффет положительно относится к прогрессивному подоходному налогу. Аналогичные чувства, по его мнению, должны испытывать и спортсмены: благодаря обществу они получают огромные гонорары, и для того, чтобы такое положение сохранялось, они должны делиться своими заработками с другими людьми.
Вопрос: Очевидно, что вы никогда не прибегнете к выравниванию доходов в Berkshire Hathaway. Однако вы продаете страховые продукты, которые помогают другим компания выравнивать доходы или, во всяком случае, добиться того, чтобы их положение не выглядело плачевным. Нет ли здесь противоречия?
Ответ: Идея страховки состоит в том, чтобы откладывать некую сумму каждый год для того, чтобы защитить себя от кризиса, который случается раз в 20 лет. Сама природа страхового продукта состоит в выравнивании доходов. Возьмем для примера автострахование. Вы платите 400 долл. (или 350 долл., если позвоните в Geico), чтобы обезопасить себя от потенциальных угроз. Иногда компании неправильно применяют страхование, но сама услуга здесь ни при чем. Если вы заключили сделку на «трансфер без риска» со страховой компанией, в случае необходимости, вы получаете возможность воспользоваться ее услугами. Berkshire заключила две крупнейшие страховые сделки, имеющие обратную силу.
Первая из них имела место, когда White Mountain купила One Beacon, а вторая — когда ACE приобрела Cigna. Каждый из покупателей заплатил по 1,5 млрд долл., чтобы сократить платежи, связанные с неприятными происшествиями в прошлом. У Berkshire было больше возможностей противостоять рискам, чем у White Mountain и ACE (обе компании с трудом оплатили свои сделки). Но и наши силы не безграничны.
В США было несколько случаев трансферов с нулевым риском. Но в последние пять лет они осуществляются очень редко, потому что адекватность рисков трансфера должны подтвердить аудиторы. Это нужно не только для бухгалтерии. В общем, первичный страховщик и перестраховщик должны понимать друг друга и тесно сотрудничать. Если перестраховщика убили, то первичный страховщик не может просто передать дело кому-то еще. Он должен будет учесть полученный опыт в квоте следующего года. Сегодня эта практика встречается довольно редко, потому что из-за появления брокеров страховщики ориентированы не столько на клиентов, сколько на количество транзакций. Развитие отношений с клиентами никого не волнует. Главное — более низкая цена.
Вопрос: Несколько недель назад на конференции по инвестициям с участием директоров по инвестициям компаний Barclays Global Investors, State Street и Vanguard, мы обсуждали использование деривативов (производных ценных бумаг) в управлении портфелями ценных бумаг. Всем известно, что в прошлом, приобретая те или иные компании, вы не раз шли на риск. Было бы интересно узнать, считаете ли вы, что в современных условиях некоторые институты способны контролировать риск и имеют возможность использовать деривативы, чтобы его снизить.
Ответ: Berkshire использует деривативы. В принципе, в них самих нет ничего плохого. Без деривативов было бы труднее контролировать риски. Но все оговорки в контрактах делаются в пользу трейдеров, а не в нашу пользу. В настоящее время простых ценных бумаг не осталось. Они приносили весьма небольшую прибыль, и потому люди придумывают очень сложные деривативы.