— Бывший работник МВД? Свой человек, — одобрительно закивал я. — Что ж… Познакомьте.
Медляк уже кончился, и мы сами не заметили, когда. Просто стояли посреди зала и разговаривали.
— А вот и папа! — воскликнула Варя, махнув тонкой рукой в сторону входа.
Оттуда появился седоватый, но крепкий мужчина в вельветовом кофейном пиджаке, шейном платке на французский манер, а вместо брюк — в модных джинсах.
Прямой подбородок и нос, умные цепкие глаза, как у Шерлока. Все так, как и на форзаце его книг.
Я сразу узнал писателя Светлицкого.
— Ваш отец — писатель? — не стал скрывать я своего удивления.
— Ну, да… — гордо закивала Варя, с удовлетворением смотря, как при появлении ее отца, присутствующие заметно оживились. Прокурор, председатель исполкома и прочие важные лица оторвали задницы от стульев и бросились ручкаться с вновь прибывшим гостем.
— А… Фамилии почему же разные? Вы замужем?
— Нет, — выдохнула Варя с каким-то радостным подтекстом. — Папа поменял фамилию для писательства. Соловейчик — как-то не аристократически звучит.
Я только хмыкнул. Никак не получалось подавить странное ощущение, будто меня обманули.
— Ну, у нас пролетарская литература, — зачем-то принялся я возражать, — для советских людей. Мне кажется, нормальная фамилия для писателя.
— Папа так не считает, говорит, что это все временно… а потом снова корни возьмут свое.
— Что временно? СССР?
— Ой! — Варя прикрыла рукой рот. — Что-то я наболтала не того, не обращайте внимания, я когда выпью шампанского, всякую чушь нести могу.
— Ничего, — снисходительно улыбнулся я. — Шампанское — оно такое, да…
— Пойдемте, я лучше вас и правда познакомлю! — Варя явно хотела произвести на меня впечатление еще и своим отцом.
— Давай уже на ты, — предложил я. — Нам еще работать вместе. Надеюсь, папа будет не против.
— Конечно, давай, — Варя потянула меня за руку к кучке людей, обступивших литературного мэтра.
Кто-то из присутствующих уже прискакал с книжкой Светлицкого и попросил ее подписать. Всеволод Харитонович широким жестом извлек серебряную авторучку из нагрудного кармана и умело, прямо чуть ли не на ходу начертал автограф и пожелание на врученной ему книге.
— Папа, привет! — Варя подтащила меня к литератору. — Познакомься, это твой коллега из Москвы, Петров Андрей Григорьевич.
Глаза Светлицкого, как мне показалось, недобро сверкнули, но тут же выражение рубленного, как у прожженного милиционера, лица, приобрело вид благожелательный и радушный. Совсем он не похож на писателя — на опера или бандита, скорее. Писатели, в моем представлении — люди рыхлые душой и телом, ранимые и утонченные, вечно продирающиеся сквозь муки творчества, депрессии и прочие прокрастинации к самовыражению через буковки и запятые. А этот стоит павлином, пышет статью, будто престарелый гладиатор вышел на свой коронный последний бой.
Раздумывая над всем этим, я и на приветствие отреагировал не сразу.
— Петров? — литератор протянул мне твердую, как доска, ладонь. — Тот самый Петров?
— Наверное, — кивнул я и пожал руку, ладонь будто на секунду сдавили тиски. — Смотря, что вы имеете в виду…
— Ну, не скромничайте, молодой человек. Это же вы — специалист по серийным убийцам, про вас в «Щит и меч» постоянно статьи выходят.
— Ну, не только про меня, я же не один работаю. У нас команда.
— Да, но для читателя нужен один герой. Одна харизма, вы понимаете? Вот вы как раз подходите.
— Для чего подхожу?
— Как для чего? — махнул руками Светлицкий. — Для романа…
— В каком смысле? — поскреб я затылок.
— Я писатель.
По его лицу скользнула тень неудовольствия.
— Да, конечно, я в курсе… — поспешил я ответить. — Недавно прочитал ваш рассказ «Повешенный».
— Вот как? Не думал, что из действующих работников доблестной милиции меня кто-то читает. У меня, скорее, чтиво на обывателя.
— А теперь вы скромничаете, Всеволод Харитонович, — лукаво улыбнулся я. — И читают, и фильм все смотрели по вашей книге — «Тени не исчезают».
Лицо писателя расправилось и, насколько можно было уследить в полумраке, даже порозовело немного.
— Признаться, очень рад… Так вот, я хотел бы написать роман, современный детектив, и взять для прототипа главного героя вашу персону. Как вы на это смотрите?
— Польщен, Всеволод Харитонович, романов с меня еще никто не писал.
Я покачал головой — мол, даже не знаю, но и отказать не смею.
— Нам надо будет с вами встретиться тет-а-тет и все детально обсудить. Мне нужен материал для книги из первоисточника, так сказать…