— Это что такое? — насторожился армянин, приподнявшись с кровати.
— Урод один из «Макарова» почти в упор стрелял. Хорошо, хоть пуля по касательной прошла, иначе я бы и сегодня в гарнизон не вернулся бы, — процедил я, поправляя повязку под бинтом. Хотя и обработал я как надо, но все равно болело. Хорошо бы уже и повязку сменить. Только нужно что-то придумать, иначе санинструктор сообразит, что рана-то не простая и доложит, куда не нужно.
— Да ну нахрен! — лицо Сереги перекосило, когда он подошел ближе. — Что, серьезно? Огнестрельная рана?
— Серьезнее некуда, — демонстративно вздохнул я, безбожно коверкая произошедшую историю с нейтрализацией Пащенко. Прием может и нечестный, зато его можно использовать в сложившейся обстановке. — Наши парни из контрразведки брали опасного военного контрабандиста, Мишка Пингвин... Противогазы продавал нелегально, причем большими партиями. Застали его врасплох, а тот вооружен оказался. Вот я случайно и подставился.
Мишка Пингвин... Эх, насмотрелся я в прошлой жизни советских детективов в послевоенное время. Даже самому смешно стало, но я сдержался. Резина-то в моей истории тоже была, только совсем другая и предназначалась для иных целей. Но с демонстрацией раны, все это выглядело очень правдоподобно.
— Да-а, Леха! — задумчиво протянул Артур, потирая лоб. — А мы тут, со скуки, уже решили, что ты нам лапшу на уши повесил... Думали всякое там. Гуляешь сейчас с девчонками, в кафе их водишь. Мы ж в субботу на «Юпитере» работали, а ты в Припяти был. И ночью тебя не было, сам понимаешь... А оно вот что на самом деле получается.
— Да ладно, проехали. Я ведь о вас тоже не забыл. Ну-ка, подъем! Хватит слюни глотать! — усмехнулся я, затем поднял сумку, что мне мама с дома собрала, и начал выкладывать содержимое на кровать. — Голодные есть?
Дембеля снова переглянулись.
— Голодных здесь полная палатка. — Артур как-то хитро улыбнулся. — Сережа, осталось?
— А то! — у толстяка даже глаза заблестели.
— Это вы о чем? — напрягся я.
— Да мы тут, пока на контрольно-пропускном стояли, с одним дедом местным разговорились. Тут же дворов в округе хватает. В общем, дед оказался интересным, хотя и алкашом по совместительству. Он на пару банок тушенки, нам вот что притащил.
Дембель продемонстрировал стандартную бутылку из под «Столичной», только без узнаваемой этикетки. Примерно на уровне половины там плескалась бледно-розовая жидкость.
— Что это? — насторожился я.
— Наливочка. Брусничная. Вещь!
Непонятно откуда нарисовались алюминиевые кружки, большая газета, нож и пара вилок. А из сумки показались завернутые в целлофан котлеты из курицы, пирожки, бутерброды, вареная колбаса, нарезанная тонкими кругляшами, хлеб, чеснок и сало. Про себя я отметил, что здесь не было ничего лишнего, вроде картофельного пюре или борща в банке. Еще внутри обнаружились булочки, печенье и консервная банка с сардинами. Последняя, кстати, меня даже удивила. Наверняка попала сюда случайно.
— Вот это Леха порадовал нас! Ну, спасибо!
— Предлагаю тост! — тут же сориентировался Артур. — За Леху! Чтоб ему больше таких пингвинов с пистолетами не попадалось!
Я усмехнулся, остальные расценили это по-своему.
— Эй, ты же армянин, где твои тосты, которые можно по десять минут рассказывать? — поинтересовался Виктор.
— Тьфу ты, темень. Так то ж в Грузии тосты! К тому же, я с детства в Керчи живу.
Мы быстро разлили содержимое бутылки по кружкам — получилось едва ли с четверть, но и то хорошо. Вообще, я пить не собирался, но тут отказаться, значит обидеть. У меня и так с ними отношения шаткие. Вроде живем вместе, а все равно косятся.
Я их не виню. Прекрасно понимаю, но по-другому никак.
В общем, тост несколько раз переделали, но так до ума и не довели. Выпили за меня.
— Эй, а к кому-нибудь Кулагин подходит уже? — спросил я, вспомнив о его предложении.
— Подходил, — засмеялись сержанты. — И тебе, наверное, предлагал помочь ему баню строить?
— Ну да. Пока в палатку шел, застал его. Он и предложил. Сказал, что шесть человек ему нужно. В конце марта, начале апреля.
— Ага, ты его больше слушай. Он ее уже полгода собирается строить. Сначала ему десять человек нужно было, потом восемь, теперь вот шесть. А из чего строить баню собирается, он не сказал?
— Нет, — честно ответил я.
— С завода нашего. Он бревна и брус оттуда таскает. И гвозди.
— Так вот где он пропадает, пока мы работаем! — догадался я. — Вот же хитрая старая мышь!
— Это еще что... Он уже всем офицерам рассказывает, кого позовет, а кого нет. Поговорка даже есть — не дели шкуру неубитого медведя! Вот здесь она как раз к месту. Еще ничего не построил, а уже народ собирает. Ну, Кулагин!
Все дружно заржали.
Так, похоже, строительство бани откладывается на неопределенный срок... А я-то уже губу раскатал!
А на следующее утро, мы снова отправились на «Юпитер».
Полы сами себя не сделают, тем более, что объектов много, а нас мало. За прошедшую неделю, мы полностью только одно помещение закончили. Из шестнадцати. И то, самое маленькое.
Конечно, работник из меня так себе. Но зато я воочию увидел, как все это делается поэтапно. Процесс нудный и однообразный, зато когда все готово — глаза радуются. Раньше такого за собой не наблюдал.
В одном из заводских цехов, отыскался даже профессиональный строитель, списанный за плохое поведение. Пока не было работы, некоторые гражданские считали своим долгом подойти и рассказать нам какую-нибудь историю или анекдот.
Вот среди них и нарисовался особо упрямый и дотошный.
— Эх вы, строители, блин! Все криво, косо. А щели кому? Краски не жалей, она все равно казенная! — вещал Сергей Федорович, которого в цеху номер три за глаза называли «Кулибиным». — Вот я, в семьдесят пятом году был на заливке фундамента этой, как ее... Атомной станции нашей! Так там строго было, по стандарту государственному. Как указано на бумаге, так мы и делали. Вот, время было!
— Да вы его больше слушайте! — усмехнулся один из его напарников, случайно услышавший знакомый голос. — Он вам сейчас сказок столько расскажет. Кто б тебя на АЭС взял? Ты ж выпить любишь...
— Ничего ты обо мне Пашка не знаешь, — тяжко вздохнул рабочий. — А я тогда бригадиром был. Специально из Луганска приехал, вместе с семьей. Говорили, что платить будут много, квартиру дадут.
— Ну и как, дали?
— Не дали, — вздохнул Федорович. — Так я и никого не виню, я сам виноват, пить начал. Вот и выгнали.
Когда он тему с ЧАЭС он затронул, я тут же уши навострил. Одновременно заметил, что остальных наших ребят его истории не особо-то и интересуют, поэтому дождался, пока тот отойдет покурить. Последовал за ним.
— Сергей Федорович, так это что получается, ты в строительстве первого энергоблока участвовал? — громко, с демонстративным удивлением поинтересовался я. — На Чернобыльской АЭС?
— Ну! -гордо произнес он. — Я ж говорю, в семьдесят пятом, самая первая, эта... Как ее там? Очередь! Вот, точно, очередь.
— И ты бетонщиком был? — уточнил я.
— Обижаешь, малой. Бригадиром я был, закладывали фундамент. У меня бригада был в сорок человек. Все свое дело знали, работали на результат. Сто тыщ кубометров бетона! Во как!
Ну, по поводу цифр он конечно загнул, но видно было, что в основном говорит правду.
— Интересно, наверное, было строить такой большой объект? — спросил я.
— Еще спрашиваешь! Конечно! Это же атомная электростанция! Не сарай какой-нибудь...
— Дядь Сереж, а расскажи... — я живо смекнул, что через него можно кое-что по своей теме разведать. — Бетон для таких объектов надежный был?
— Не понял, что значит надежный? — нахмурился тот, выпуская клуб дыма.
— Ну, вдруг землетрясение там какое-нибудь... — мне приходилось задавить вопросы напрямую, как есть. — Выдержит?