Я протянул ему ладонь.
— Здравия желаю, товарищ капитан!
— Угу, и тебе привет, — несколько скептически произнес он, отвечая на рукопожатие. — Что, из местной милиции?
Я скользнул растерянным взглядом по Петрову. Тот едва заметно кивнул.
— Так точно. Из «РОВД». Лейтенант Савельев.
— Давайте без этой служебной ерунды! — Андрей тут же стер ту грань, которая мешает нормальному обсуждению между людьми в погонах разных званий. Так проще. — Предлагаю перейти сразу на «ты».
Я и Погодин кивнули одновременно.
— Ну и зачем ты ко мне в багажник залез?
— А ты зачем за мной следил? — ответил я вопросом на вопрос. — Я, между прочим, тоже на службе. Думаешь, просто сидеть в той дыре? Изображать из себя отшельника то ещё удовольствие.
— Откуда ж я знал?
— Я еще вчера попросил Федора приглядеть, чтобы никто посторонний не совался по той дороге. Вот он остаток дня и всю ночь и просидел.
— Ну и что, заезжал кто? — с надеждой спросил я.
— Был, — кивнул Погодин. — «УАЗ» заезжал. Черного цвета, где-то в одиннадцать вечера.
— Черного цвета? — удивленно переспросил я. — Может, как у военных, темно-зеленого?
— Нет, не думаю. В темноте видно было плохо, но цвет точно был черный.
Я на мгновение задумался — либо Федя что-то путает, и «УАЗ» все-таки был типичного военного цвета, либо он прав. Вот только в восьмидесятые годы Ульяновский автомобильный завод не красил «четыреста шестьдесят девятые» в черный цвет. В принципе.
Очень любопытно.
— А как быстро машина уехала? — уточнил я.
— Да минут через десять, а то и меньше.
— Сколько там было человек?
— Не знаю, не считал. За зарослями не видно. Я только фиксировал, время ровно одиннадцать.
Я задумчиво кивнул.
Получается какая-то бессмыслица.
— Мы можем пройтись, поговорить наедине? — я без увиливаний спросил у Петрова напрямую. Федя сделал вид, что не расслышал.
— Конечно, — кивнул Андрей. — Федор, ты поезжай к Никите Егоровичу, а я своим ходом доберусь. Хорошо?
— Дело твое! — капитан Погодин явно обиделся, хотя пытался не подавать виду. Актер из него неважный.
Он наконец-то закрыл багажник.
— Кстати, у тебя там масло где-то разлито, — вдруг вспомнил я. — Воняет просто ужасно.
Но тот только рукой махнул, мол, нормально все.
Я быстро осмотрелся и понял, что мы находимся недалеко от комбината бытового обслуживания, которое носило имя «Юбилейный».
Дождавшись, пока Погодин уедет, я спросил напрямую:
— Андрюха, что-то я не понял. Ты мне не доверяешь?
Ответил Петров не сразу.
— А сам-то как думаешь? — вместо ответа, поинтересовался он. По глазам видно, мой вопрос его не только не обескуражил, наоборот заинтересовал.
— Вижу, что не доверяешь.
— Есть такое дело, — с готовностью ответил тот. — Уж извини, работа следаком накладывает свои отпечатки. Тот факт, что ты из двадцатого года я под сомнение не ставлю. Тут все понятно. А вот твои истории про участкового и про то, что случайно оказался на месте убийства гражданки Цветаевой, немного напрягают. Что ты вообще делал в Новошепеличах?
— Искал убежище. — честно ответил я. — Там у меня знакомый прапорщик жил, которому мы на срочке баню строили. За ним должок, в общем. Прапорщика я не нашел, спился тот. Вместо него наткнулся на участкового Рогова, тот документы попросил. Ну а какие документы у дезертира? Все что было, осталось в расположении части или в машине военной комендатуры, которая везла меня в управление. Точно не скажу. В общем, пришлось импровизировать. Ты бы так же поступил, окажись на моем месте.
Петров кивнул.
— Андрей, а ты зачем мое письмо взял? — задал я следующий вопрос.
— Какое письмо? — не понял тот. По глазам было видно, что не врет. Хотя, черт его знает, может талант у него врать и при этом не краснеть.
— Обычное письмо, было в моей штормовке, когда мы бухали. Собственно из-за него я вообще в город тогда и полез. Иначе мы бы с тобой вообще не встретились бы у того гастронома.
— Понятия не имею, о каком письме ты говоришь. — Андрей то ли реально не понимал, о чем речь, то ли просто пытался вывести меня на эмоции.
Про себя повторно отметил, что мутный он какой-то.
Возможно, может показаться, что мы два таких крутых попаданца, узнав друг о друге, тут же должны стать лучшими друзьями… Вот только в жизни все оказалось не так. Не по канону.
— Ты хочешь сказать, что ничего не брал? — еще раз уточнил я.