Смял бумажку, бросил ее в пустое ведро, заполненное грязной водой. Там откисали испачканные побелкой кисти и валики. Затем, я быстро покинул здание «Лунопарка» и отправился в сторону кинотеатра.
Пройдя метров сто, сел на лавочку. Хвоста за собой я не заметил. То ли за мной никто не следил, то ли следили, но при этом очень хорошо маскировались.
Десять минут я просто сидел и смотрел по сторонам. Затем откинул голову и посмотрел в небо. Время близилось к закату.
Я вспомнил, что наступило восьмое сентября. Почти сразу вспомнил, что если брать в расчет предупреждение Лисицына и капитана Гнездова, сегодня должно что-то произойти. Но что?
Дата могла связывать любое событие, любую сферу деятельности. И все же, я нутром чувствовал, это как-то касалось электростанции…
Я настолько задумался, что даже глаза прикрыл. Почувствовал внезапно накатившую усталость. Хотелось взять да и растянуться на лавочке, немного поспать. Вот только первый же патруль милиции, что будет проходить по этой аллее, непременно заинтересуется, то это за тело здесь разлеглось.
Вновь открыл глаза. Встал и продолжил движение к кинотеатру.
В общем-то, здесь было недалеко.
Однако, до «Прометея» я не дошел.
На перекрестке аллей, у зеленой ограды справа стояла женщина. Казалось бы, ничего особенного — женщина, как женщина. Вот только она пристально смотрела прямо на меня. Я намеренно замедлил шаг, пытаясь понять — какого черта она на меня уставилась.
Она улыбнулась, качнула головой влево.
Там, между кустарниками, на лавочке сидел Павел Сергеевич и кормил крошками хлеба голубей. Те ухали, курлыкали и выхватывали друг у друга крошки.
Я прошел мимо женщины, которая тут же потеряла ко мне интерес.
Сел на лавочку.
— Добрый вечер, Павел Сергеевич, — стальным голосом произнес я.
— Привет, Алексей, — ответил он, продолжая отщипывать кусочки хлеба и швырять их птицам. — Рад тебя видеть. Целым и невредимым.
— Настолько рады, что решили сжечь дом, в котором я обосновался? — конечно же, я дерзил. Хотелось не играть в кошки-мышки, а понять уже, кто друг, а кто враг.
— Не понимаю, о чем ты. Но это и не важно.
— Зачем вы дали команду Рогову запереть меня в камере? — прямо спросил я.
— Чтобы тебя защитить.
— Да ну? — удивился я. — Это так теперь называется?
— Алексей, твой сарказм неуместен. Ты не понимаешь, что происходит в комитете. Я практически уверен, что наш общий знакомый, товарищ Черненко ни в чем не виноват. Однако ему объявлены серьезные обвинения. Есть доказательства. Полковника подозревают в государственной измене, считают, что он неправильно использовал секретную информацию, способствовал ее передаче иностранной разведке.
— Чушь! — выпалил я.
— Я знаю. Большая часть улик сфабрикована.
— В комитете есть крот. Человек, который снял его с должности, пресек работу учебного центра и распустил перспективное подразделение «Барьер». Это же очевидно. Причем, крот не простой, явно влиятельный.
Иванец не ответил.
— Ну, это я и так предполагал. А от чего вы хотите меня защитить? — поинтересовался я.
— Разве Лисицын тебе не сказал? — удивился тот.
— Не понимаю, о чем речь, — выдохнул я, хмуро разглядывая молодую сосну.
— Ты не задаешься вопросом, почему тебя не ищет военная комендатура? — Павел Сергеевич посмотрел мне прямо в глаза и задал вопрос, которого я совершенно не ожидал.
— Размышлял, только выводы неоднозначные. Просветите, почему же?
— Когда тебя забрали из «Чернобыля-2», та машина направлялась вовсе не в Припять. Точнее туда, но она просто не доехала бы до пункта прибытия. На машину коменданта должны были совершить нападение. Именно поэтому вмешался наш оперативник и вытащил тебя оттуда.
— Лисицын! Это он обезвредил моих сопровождающих!
— Да. Сопровождающий тебя офицер действительно был из военной комендатуры. Капитан Жмыхайло. А вот все остальные, включая водителя, не являлись сотрудниками комендатуры и вообще не были военными. Не исключаю, что их задача заключалась убрать тебя так, чтобы ты не доехал до места прибытия. Несчастный случай, например. Понимаешь?
— Меня хотели убить?
Отец Генки только неопределенно кивнул.
Налицо какая-то сумбурность в происходящем. Сначала история с побегом из машины военной комендатуры, затем поджег дома, в котором я жил. Что, черт возьми, происходит? Кто все это делает?
— Кому и чем я помешал? — подумав, я задал простой, но важный для меня вопрос.
Павел Сергеевич ответил не сразу.