В голове как-то не укладывалось — насколько мутная птица этот Иванец. Интересно, почему за все эти годы никто, даже его сын, не замечал за ним странностей? Для всех он был уважаемым членом горисполкома Припяти, человеком при деньгах. И все. Но на деле оказалось, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Я до сих пор не понимал, какую должность он занимал в комитете и кому подчинялся. И вообще, что это за спектакль, с такой конспирацией?
Поднялся на нужный этаж, отыскал двенадцатую квартиру.
Настойчиво постучал в дверь.
Через несколько секунд, дверь распахнулась и на пороге я увидел… Пономарева!
— Ну привет, Алексей, — широко улыбнулся он, затем указал рукой. — Входи, чего на пороге стоять?
— Товарищ капитан… — изумленно пробормотал я, совершенно не ожидая увидеть здесь бывшего подчиненного Алексея Владимировича. — А как вы здесь… оказались?
— Долгая и совершенно не интересная история, — ответил тот, закрывая за мной дверь. — Чай, кофе?
— Нет, спасибо, — я все еще не мог отойти удивления, осматриваясь по сторонам. — А где Павел Сергеевич?
— Ребята внизу, наверное, забыли тебе сказать, что он не смог приехать? Так вот, я его доверенное лицо.
Мы прошли в небольшую гостиную, где стоял только низкий журнальный столик и угловой диван. Сама квартира была однокомнатной и очень походила на ту, где я прятался, пока числился дезертиром. Было очевидно, что это что-то вроде перевалочного пункта для сотрудников КГБ.
— Проходи, садись, — капитан указал на единственный диван в комнате.
— Вы все еще состоите в комитете госбезопасности? — поинтересовался. — Что с товарищем Черненко?
— Увы, больше нет. — Пономарев принес с кухни табурет и поставив рядом с диваном, оседлал его. — Поэтому я больше не капитан. И про Алексея Владимировича у меня, к сожалению, информации нет. С тех пор, как он лег в больницу, я ничего о нем не слышал. Ну, что ты хотел рассказать Павлу Сергеевичу?
Я колебался. Не то чтобы я не доверял Пономареву, просто странно было видеть его после стольких месяцев отсутствия и тем более обсуждать с ним такие непростые темы. Где он был, чем занимался? И действительно ли он здесь по указанию Иванца?
— Я совсем не на это рассчитывал… — медленно произнес я, глядя ему в глаза.
Видимо, чего-то подобного он и от меня и ожидал. Потому что, чуть улыбнувшись, он кивнул, поднялся и подошел к стоящему в коридоре телефону. Взял трубку и набрал какой-то номер.
Самого его я не видел, лишь слышал голос.
— Да, он здесь, — отчетливо произнес Пономарев. — Все верно. Хорошо.
Капитан выглянул в комнату и жестом поманил меня к себе. Поднявшись, я подошел ближе и тот сунул мне в руки телефонную трубку.
— Да, слушаю! — немного помедлив, произнес я, уже наперед зная, чей голос я там услышу.
Оттуда раздался знакомый, слегка надменный голос отца Генки:
— Привет, Алексей. Я так понимаю, ты сильно удивлен, что мы не встретились лично? К сожалению, возникли обстоятельства, из-за которых я не смог приехать.
— Но вы ведь и не уезжали из Припяти! — вырвалось у меня. Очень уж мне хотелось выяснить этот непонятный момент сейчас. Зачем он мне тогда соврал?
— Догадался, да? — в голосе послышались виноватые нотки.
— А чего тут думать? Я звонил на домашний, потому что только он мне и известен. Трубку вы взяли, но сказали, что находитесь в столице… не совсем понимаю, как можно быть в двух местах одновременно?
— Сейчас это не важно, — в голосе Иванца появилась сталь и недовольство. — Что ты хотел рассказать?
— Даже не знаю, стоит ли мне вообще что-то говорить… Я думал, мы доверяем друг другу, а оно оказывается вон как.
— Алексей, ты понимаешь, с кем ты говоришь? — на этот раз уже открыто чувствовалось раздражение.
— Нет, не понимаю, — спокойно, но с вызовом ответил я. — Потому что говорить-то и не с кем. Что мне телефон, я о личной встрече просил! Информация, которую я хотел сообщить…
Связь неожиданно прервалась, как будто тот бросил трубку. Постояв еще пару секунд у столика, я тоже положил ее на корпус аппарата и вернулся в гостиную.
— Ну что?
— Не знаю, — задумчиво ответил я. — Павел Сергеевич бросил трубку.
— Тогда разговора не получится, — вдруг изменился в лице капитан. Или бывший капитан, уж не знаю, кем он сейчас был на самом деле.
Поднявшись, он направился ко мне, указал рукой на дверь.
Честно говоря, подобного я совершенно не ожидал. Это было как минимум некрасиво — Пономарева я знал давно.