Как там говорилось — ласковый теленок у двух маток сосет
И квартирку получше себе выбить, и очередь на машину обойти, и доступ к дефициту через жену.
А то вчера расписывали про то, как в городе ударными темпами строиться коммунизм, а сегодня что? Строители коммунизма оказались ворами и может даже убийцами?
С другой стороны на чаше весов резонансное расследование возможное повышение в Москву. Но только дурак желает начинать все сначала в Москве, вместо того чтобы облюбовать насиженное местечко на берегу Черного моря и наслаждаться почти райской жизнью. Тут он начальник, а там, в Москве, он кто? Не пришей собаке стоп-сигнал?
Да и возьмут ли в эту самую Москву? Большой вопрос. Свалит ли статья коррупционера-бюрократа? Или прилетит редактору обратно? Чтобы выдержать обратку стальные яйца нужно иметь. Нет лучше, как говориться синица в руке, чем журавль где-то в небесах.
Накануне я все же поделился своими соображениями с ребятами, не хотелось использовать их втемную. Да и мне нужны были добровольные помощники. Как говаривал Иммануил Иоганович Кант: «Человек никогда не должен быть средством, только целью»
Но недаром я учился играть в шахматы. Сейчас ходы Солдатенко и мои собственные были видны, как на шахматной доске.
Потому я расставил свои фигуры следующим образом. Два Сереги находились в фотолаборатории и ждали гостей.Вместе с ними на улице дежурили два дружинника — друзья Тёмы по народной дружине.
Элен передав папку со статьей и материалами оставила подругу наблюдать за происходящим в редакции, а сама отправилась домой координировать наши действия.
Тёма скрытно дежурил на улице у редакции и ожидал сигнала от Элен или от меня.
Я же наблюдал за кабинетом Солдатенко выходящим на площадь.
Здесь на месте существовала такая точка, откуда невооруженным глазом были видны силуэты в помещении. При помощи бинокля можно было видеть довольно хорошо всё, что происходит внутри.
Скорее всего редактор и Солдатенко станут встречаться в кабинете в горисполкоме.
Единственное, что создавало огромное неудобство, так это отсутствие мобильников. Но мы перенесли штаб к Элен на квартиру.
Она сидела на телефоне, когда мы по условному графику звонили ей из таксофонов, находившихся прямо у наших «постов».
— Привет Элен, как все прошло, расскажи — поздоровался я с ней в трубку при первом звонке.
— Макс, привет. Все произошло примерно так, как ты предполагал. Сначала, Кирилл Евгениевич очень обрадовался мне, когда я зашла к нему. Мы пообсуждали погоду, всякое такое, а потом я сообщила, что мне пару дне назад подбросили материал. Как ты велел.
— И какая у него была реакция?
— По началу он даже обрадовался и потер руки. Говорит: «не зря едят хлеб мои внештатные корреспонденты, ох, не зря!»
— Так.
— А потом, когда увидел фото и пробежался взглядом по статье — не то, чтобы радость сошла с лица, он просто побагровел. Ты не представляешь
— Представляю
— Я подумала, что это он так разозлился на факты и на Солдатенко. А он, как стал орать на меня, как полоумный.
— Ты как? Сильно нервничала?
— Не, что ты? Мне пофиг на такое.
— Чем закончилось?
— Он проорался, что я мол, соплячка, лезу не в свое дело, что много на себя взяла.
— А ты ему отвечала?
— Конечно, я ему сказала, что лезть не в свое дело, туда где воруют и расхищают, вскрывать коррупционные гнойники, чтобы делать жизнь лучше — это и есть работа каждого советского журналиста.
— Думаю, ты его убила этим,Элен, — я засмеялся в трубку
— Похоже, что да. Он потребовал, чтобы я принесла ему всё, что у меня есть и никому не говорила ни слова. Я смотрела на него как на сумасшедшего. Он немного успокоился, и понял, что выглядит, как идиот и наговорил много лишнего. Сказал, кричал потому что за меня беспокоиться, время сейчас неспокойное.
— Что говорит твоя подружка, как он вел себя после твоего ухода?
— Сначала рвали метал, драл всех как сидоровых коз. Потом заперся у себя и пока не выходил.
— Понял. Тёма?
— Звонил, он на месте Ведет наблюдение, передает привет.
— Два Сереги?
— Звонил, твой Боёк, пока все тихо.
— Как у тебя?
Я посмотрел в бинокль.
— Говорить с кем-то по телефону. Внешне спокоен.
— Ничего себе, спокоен? Что наши фото никак на него нне подействовали?
— Еще как! Я видел, как ему принесли сорванные карточки и положили на стол. Сначала он сделал вид, что они его не волнуют, но как только сотрудник, принесший фотки удалился за дверь, Солдатенко в гневе расшвырял их по комнате.
— Прям в гневе?
— Да, и ещё в каком! Он даже пытался футболить фотки на полу, но промахнулся и чуть не грохнулся на пол.
Элен прыснула от смеха.
— Всё, как ты хотел, Макс.
— Это правда было смешно. Ладно, время вышло. Следующий звонок по графику. Через десять минут. Конец связи.
— Макс, — я услышал серьезные нотки в голосе девушки.
— Да?
— Что-то я за Тёму переживаю. Не спокойно мне на душе. Скажи мне, что с ним всё будет хорошо.
— Элен, с нами со всеми всё будет хорошо, и с Тёмой тоже.
По моим расчетам, после встречи с редактором Солдатенко начнет искать негативы. Первое куда он направит своих мордоворотов будет фотолаборатория отца Тёмы.
Единственное, что я не сказал сказал своим друзьям, так это то, что еще один комплект фотографий и сопроводительный текст я направил в еще одну газету, корреспондентам «Черноморкого Вестника» приходившим к нам домой после наводнения.
По моим предположениям, участь этих материалов была такой, как и у тех, что передавала своему редактору Элен.
Но мне нужно было, чтобы у Солдатенко горела земля под ногами. Если ему принесут второй материал, то он очень хорошо будет понимать, что всё это может попасть в центральную прессу.
А там его уже никто не прикроет. Ни за какие квартиры, очереди на машины, очки «Адидас».
Именно это должно вынудить его лихорадочно собирать манатки, прятать деньги, товар и сворачивать свою лавочку.
Что ж. он это всё заслужил по праву.
Я набрал телефон «Курортной газеты» и попросил к телефону Галину Блюм, мою старую знакомую, бравшую у меня интервью дома.
Прошло много времени и она вряд ли узнает мой голос.
— Здравствуйте, я отправлял вам конверт с фотографиями и хотел бы узнать, вы уже его вскрывали? Вы видели снимки?
— Да, здравствуйте, кто говорит?
— Не важно. Считайте, что группа неравнодушных граждан. Скажите, а можно рассчитывать на разоблачительную статью в вашей газете?
— Что-то ваш голос кажется мне знакомым, мы с вами встречались?
Скорее всего она просто пыталась узнать, кто ей прислал пакет. Я знаю, как сбить ее с толку.
— Не думаю, милочка, — это прозвучало так, будто ей звонил шестидесятилетний мужчина, — так, что насчет статьи?
— Ну мы не печатаем анонимки, факты надо проверять. Хотя не буду скрывать, фотографии интересные. Откуда они у вас?
— Это не совсем анонимка. Точнее, милочка, это совсем не анонимка.
— А что же еще?
— Это материал для нашей с вами статьи. При этом, я не претендую на авторство. Я могу предоставить все доказательства. Кроме того. Это еще не все фотографии. Самые интересные вам пока не прислал.
— И что же там за другие фотографии?
— Как вам фото тайного склада в пятьсот квадратных метров с разными товарами, видео техникой, импортной одеждой и обувью? Там и контрабанда и все, что приходит по фондам, но не доходит до прилавка.
Я параллельно смотрел в бинокль. У здания Горисполкома уже была припаркована знакомая черная «Волга». Вот он, мой хладнокровный неизвестный несостоявшийся убийца за рулем.
Молча слушает и кивает Солдатенко, раздающего различные распоряжения. Значит он, как минимум не глухой.
Встреча продлилась недолго. Водила так же не проронив ни слова, вышел из кабинета