— Ну-ну… Все так поначалу говорят.
— Бл*ть! Начальник! Вот те крест! Я ничего не сделал!
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Света, она незаметно мне подмигнула и серьезным голосом проговорила:
— Андрей Григорьевич, Антонина Юрченко повторила свои показания под протокол, готова сотрудничать со следствием...
— Хорошо, — кивнул я.
Леня что-то прошипел. Почти про себя, но я явственно расслышал «сука».
Света с укоризной посмотрела на задержанного и покачала головой:
— Как же так вы могли, гражданин Юрченко. Как же так?
Тот ударил себя кулаком в грудь и замотал головой, дескать, не виноват я. Кажется, дар речи его временно покинул.
Света скрылась, а я продолжал корябать в протоколе что-то из Маяковского. Через некоторое время в кабинете нарисовался уже Погодин:
— Андрей Григорьевич, санкцию на обыск получили, вы скоро освободитесь?
— Скоро, — кивнул я.
— А это и есть тот самый? — Погодин многозначительно уставился на Леню.
— Собственной персоной, — ответил я.
— Вот гад… — прошипел Погодин и скрылся.
Никто из нас не прерывал тишины, я только ручкой скрипел. Спустя время постучался Катков:
— Андрей Григорьевич, я проверил. Пальчики оставлены гражданином Юрченко Леонидом Сергеевичем, 1940-го года рождения, три следа обнаружены на…
— Постой, Алексей, — я многозначительно кивнул на задержанного.
— А… Кхм. Это, выходит, он и есть?
Вместо ответа я махнул рукой, дескать, скройся, не до тебя. Катков изобразил виноватый вид и закрыл за собой дверь.
Через пару минут, соблюдая ритм всей нашей пьесы, появилась другая массовка в виде помощника дежурного и какого-то сержанта:
— Андрей Григорьевич, — доложил помдеж. — Камер одиночных нет, придется Юрченко в общую сажать.
— Сажайте, — пожал я плечами, не отрывая взгляда от бумаг.
— Ну как же?.. — помдеж перешел на шёпот, как будто сидевший тут же страдалец мог его не услышать. — А если задушится? Вернее, помогут ему. Не любят у нас таких. Даже бывалые сидельцы не любят.
— Что же теперь? — хлопнул я кулаком по столу. — Возле каждой мрази по милиционеру круглосуточно выставлять будем? Уводите! — кивнул я на ошалевшего Юрченко.
— Как — уводите? — пролепетал тот. — А показания мои снимать не будете? Меня-то выслушать, значит?
— А зачем нам твои показания, Леня? — сверлил я его взглядом. — Нам показаний твоей супруги хватает.
— Да врет она все! — вдруг взвизгнул здоровяк. — Врет, сука! И выродок ее такой же лживый и извортливый был. Нагуляла, паскуда, а я ростил.
— Поэтому ты убил Вадима? — спокойно и даже с некоторым безразличием в голосе проговорил я.
— Да не хотел я его убивать! Паршивец с ножом на меня кинулся. Ну я и толкнул его, спьяну дело было. Он затылком об угол табурета приложился, с лету-то. Не хотел я. Так случайно вышло… Нечего ему было лезть!
Юрченко явно был готов сейчас на всё — испугался за свою шкуру. Спектакль нельзя было прерывать, а не то я бы плюнул паскуде в лицо.
Я спокойно проговорил:
— Хочется тебе верить, Леня. За непредумышленное убийство не расстреливают. Вижу, человек ты не совсем пропащий. Рассказывай, куда труп спрятал. Мы-то уже знаем. Но ты сам давай. Облегчи душу.
— Да в погребе он!
— Как — в погребе? — опешил я. — Заморожен, что ли?
— Почему заморожен? Закопал я его. Будто похоронил. А всем сказал, что потерялся…
Леня обхватил руками голову и зарыдал. Плечи его дергались, и из груди доносилось бульканье. Я подождал несколько секунд. Неужели проснулась совесть?
— Антонина, сука… Сдала. Убью гадину, — простонал он.
Я тихо хмыкнул. Куда уж там.
— Никто тебя не сдавал, Леня, — похлопал я его по плечу. — Молодец, что сам признался. Но за Вадика ответить придется.
Глава 6
— Отлично сработали, Андрей Григорьевич и Светлана Валерьевна, — Горохов довольно пыхтел сигаретой на утренней планерке. — Раскрыли старое убийство подростка. Подозреваемый уже дал признательные показания. На следственном эксперименте поведал, как все произошло. Указал на место захоронения своего сына. Заброшенный погреб в его же дворе. Останки направили на экспертизу. Но, как вы уже догадались, товарищи, это совсем не наш Холодильщик. Почерк и мотив не те. Так что дело я оставил расследовать местным. А нам надо думать о своем и разработать план дальнейших следственно-оперативных мероприятий.
— Разрешите, Никита Егорович? — Погодин, будто в школе, поднял руку.
— Говори, Федор.
— Я проверил мясокомбинат и продовольственные склады. Прошерстил все морозильные камеры там. Выяснил, что доступ к ним имеют сразу несколько сотрудников. Маловероятно, что Холодильщик хранил трупы где-то на производстве или в подобных учреждениях. Опасно это. Скорее всего, у него дома есть подобная морозильная установка.