— Пропадали, конечно, ну так люди везде теряются. У нас это случалось не больше не меньше, чем в других краях и областях. Статистику вам не подскажу. Это вам надо в уголовном розыске узнавать, сколько без вести пропавших числится.
Огурцов поражал меня жизнелюбием.
— А у вас разве в прокуратуре учет не ведется? Уголовные дела по факту исчезновения людей ведь возбуждаете? — расспрашивал Горохов с пристрастием.
— По умолчанию сто третью возбуждаем. Убийство. Но материалы у разных следователей. Большинство дел приостановлены уже давно.
— Но вы даже сверку и анализ не проводили? — продолжал наседать Горохов, недовольно зыркнув на собеседника. — Сколько людей пропало за последние три года, товарищ Огурцов?
— Да проводили, наверное, сверки эти, — отмахивался короткими дутыми ручками Иван Петрович. — Этим у нас зампрокурора занимается, а я человек маленький. Мое дело расследовать и дела в суд направлять.
— Или приостанавливать их за отсутствием обвиняемого, — пробурчал Горохов.
— Что же делать, — оправдывался колобок. — Стопроцентной раскрываемости не бывает. Это утопия.
— Но стремиться к ней всё-таки надо, Иван Петрович, — назидательно проговорил Горохов. — Поднимите-ка все дела с пропавшими в области за последние пять лет. И мне на стол… Особе внимание уделите пропавшим подросткам. Вызовите их родителей, сам хочу с ними побеседовать. И нам еще нужна будет служебная машина. Та, на которой мы приехали, вполне подойдет.
Горохов задумался, вспоминая, не упустил ли чего, и совсем не ожидал сразу получить ответ.
— Простите, Никита Егорович, — колобок виновато улыбнулся. — Но я не могу вам все это предоставить.
— Это почему? — Шеф остановился и отпустил еловую ветку, которую отогнул, пытаясь пройти.
Ветка распрямилась и просвистела над моей головой. Еле успел пригнуться.
— Потому что дело по факту исчезновения Тетеркина мы вам передавать не собирались.
— Как это? — глаза Горохова сузились.
Он отшвырнул дымящийся окурок с такой силой, что тот улетел почти на десяток метров.
— Мы вызвали вас в качестве консультантов.
— Чего?
— Ну… Следствие будет вести Брянская областная прокуратура. А вы…
— А мы на подхвате, так сказать, — продолжил за колобка Горохов, — Да?
— Ну… Можно и так выразиться. Но я бы сказал мягче — оказываете методическую и практическую помощь в расследовании преступления.
— Черт знает что! — Горохов плюнул и сломал другую ветку, которая норовила тыкнуть колючками в его лицо. — Никогда, Иван Петрович, ты слышишь, никогда, спецгруппа Горохова не была на подхвате.
Шеф демонстративно развернулся:
— Везите нас в аэропорт обратно. Нам здесь делать нечего, — и процедил сквозь зубы: — Пацанов нашли, встали по свистку да вылетели, как же.
— Ну, вы можете хоть на труп взглянуть, — виновато улыбался Огурцов. — Раз уж прилетели. Мы почти пришли.
— Нет, — отрезал Горохов, чиркая зажигалкой и прикуривая вторую сигарету подряд.
— Вообще-то, Никита Егорович, есть приказ, — колобок отступил на всякий случай на пару шагов от Горохова, но говорил твердо. — Который обязывает вас оказывать нам содействие.
Улыбка не сходила с его лица, но и отступать местный следователь не собирался. Горохов прищурил один глаз, прикрыв его то ли от дыма, то ли от злости и, не вынимая из зубов сигарету, процедил:
— Пошли, посмотрим труп. Парень так-то не виноват, что вы такие умные здесь собрались.
— Вот и славненько, — колобок «покатился» по тропинке в глубь чащи, откуда несло сыростью и тленом.
— Но мы здесь долго не задержимся, — бросил ему в спину Никита Егорович, сотрясая зажатой в кулаке сигаретой. — У нас и без того дел хватает…
Глава 3
Мы прошли «козьими» тропами еще метров сто и оказались в сырой ложбине, склоны которой поросли коряжистым лесом с живой изгородью из кустов. Лучи солнца пытались пробиться сквозь деревья, но увязли в раскидистых кронах.
— Будто сумерки наступили, — Погодин тревожно огляделся. — Гиблое местечко.
— И зябко, — добавила Света, поежившись.
— Весна нынче ранняя у нас, — ответил Огурцов. — Тепло. А здесь всегда прохладно, даже летом.
Он снял пиджак и хотел протянуть его Свете. Шустрый малый! Только я его опередил и накинул на плечи девушки свою «шкурку» от «Большевички».
Костюмчик на мне не такой мешковатый, как на колобке. Почти франтовый, ведь купил я его уже после того, когда фабрика заключила контракт с буржуинами и стала использовать западные лекала, заточенные не под телеса камрадов, а под мусьё более благородных. И ярлычок на пиджаке соответствующий имелся: «МПТШО Большевичка. Сделано в СССР по лицензии фирмы Вестра Юнион СА, Франция».