А может, я несправедлив. Судя по лицу, Вика не пышет счастьем.
— Я подготовился. Адвокат по доверенности заказал необходимые копии. В том числе могу подтвердить, что ты прописалась здесь незаконно, без согласия собственника. Если подделала мою подпись, то вообще боюсь представить последствия. Тем более, я не лишён советского гражданства и здесь по-прежнему прописан.
— Как не лишён⁈ — ахнула неверная благоверная.
— Почему-то у меня забрали только звание заслуженного мастера спорта СССР. Гражданин и Герой Советского Союза я по-прежнему.
— Мне одеться, собрать детей и ехать к маме на Пулихова?
— Пока — нет. Живи. Только давай соберём гошины шмотки и снесём в гараж. Спалю позже, при случае.
— Дядя Гоша разрушил могилку Рекса! — мстительно донесла Машуля. — Теперь там только ровная земля. А я всё равно принесла Рексу подснежники!
— Маша! — рявкнула на неё Вика. — Я что тебе говорила?
— Ну и что? Папочка вернулся! Он теперь главный начальник.
— Он уедет и снова нас бросит.
А вот это подло. Глаза дочки наполнились слезами.
— Всё будет не так, как ты, Виктория Львовна, себе представляешь. Сейчас главное — не развод. А увести вас подальше, переждать момент, когда взорвётся электростанция.
— Глупости! — фыркнула она. — Я советовалась и с папой, и с… не важно. Оба в один голос утверждают, что атомная станция устроена не так как атомная бомба. Ядерного взрыва не может быть в принципе.
— Что ты себе насочиняла⁈ Какой, к чёрту, ядерный? Реактор выйдет из-под контроля, вскипит теплоноситель. Мощность взрыва не килотонны, как в Хиросиме, но герметичность нарушится, в атмосферу улетит неизмеримо больше радиоактивной дряни, чем в Японии. Хочешь рисковать жизнью и здоровьем — сиди в Минске. Но детей зачем такому подвергать?
По лицу видно — не убедил. Не особо на то и рассчитывал.
В одном она не соврала. Все гошины шмотки лежали в гостевой комнате, а не в нашей спальне. Верхняя одежда размера эдак шестидесятого — в шкафу на веранде у выхода. Я снял простыню, наволочку и пододеяльник, на которых спал бывший защитник Родины, и скинул туда все его пожитки.
Вика смотрела безучастно. Не сделала даже попытки позвонить и пожаловаться маме. Подозреваю, тёща не вполне одобрила решение отказаться от Штатов, сама, небось, не против последовать за дочкой и внуками. Жаловаться ракетному генералу — вообще глупо.
— Кстати, про свободное место в гараже. Где «волга»?
— Хотел забрать в США?
— Только что купил новенький «Кадиллак Девилль» восемьдесят шестого года. Прости, но «волга» рядом с ним — даже не мотороллер. Так где она?
— Продала. Гоша пробовал ездить, помял крыло и дверь. Отремонтировали и продала. «Ниву» ему не даю.
А на «Ниву» ещё на год доверенность… Пусть пока катается, я не мелочный. Могу продлить.
Выбросил в мусорку зубную щётку и бритвенные принадлежности оккупанта. А потом сам набрал Щегловых, молясь, чтоб не глава семейства поднял трубку. Повезло, это была Оля.
— Валерик! Ты вернулся!
Жена бы так радовалась…
— Не навсегда. Но теперь могу часто. Как сама? Как мама?
— Ой… Всё хорошо. Только со Стасом рассталась, он слишком ветреный. Мама тоже в порядке. Пятьдесят исполнилось.
Хорошо, что набрал подарков на всех, кроме Вики. Не зная толком, кто где и какая встреча ждёт, оставил их Стасу и о размолвке с Олей, с которой они встречались больше года, тоже знал. Значит, по старой привычке одарю. Пока мы всё ещё родственники-свойственники.
— Не хотите завтра приехать? Без Льва Игнатьевича, конечно.
— Куда?
— Как куда… В Ждановичи.
Неловкая пауза.
— Но там же её этот, жирный…
— Отправлен на пятнадцать суток за неповиновение милиции при проверке паспортного режима. Оля, ты прекрасно знаешь, враждовать со мной — нарушение техники безопасности. Кстати, передай его родителям, пусть проведают, что ли.
— Дядя Паша умер. Цирроз печени. Маме его — да, позвоню. Валера!
— Что?
— Хорошо, что ты приехал. Жаль, Вика так и не поняла, что потеряла.
Её потери только начались. Она ещё обо всех не догадывается.
В чулане я обнаружил мешки, удивительно похожие на свёртки, отнесённые в гараж. В них хранились мои вещи, практически все, включая спортивный инвентарь. За мной, очевидно, Гоша ничего не донашивал, кроме дома, машины и семьи, экс-донжуан по одежде существенно больше размером.
Впечатлили запасы еды в двух холодильниках, я в своё время поставил два двухкамерных «Минск», чтоб выдерживали продовольственную экспансию дедушки и бабушки, земля им пухом. Сейчас там находилась кастрюля литров на пять, полная варёной картошки, такая же с гречневой кашей, несколько кило жареного и варёного мяса… Детские питание Вани сиротливо гнездилось на ячейках дверцы.