— Ий-я-а!
Сам, признаюсь, испугался. Доска треснула и разлетелась пополам. Вдобавок разбил кисть и принялся срочно её восстанавливать.
Родители онемели. Папа уронил газету. Мама первая опомнилась и бросилась осматривать мои пальцы, причинив основательную боль. Чесслово, не очень приятно, когда тебе крутят и мнут повреждённые фаланги.
Я вырвал руку.
— Сколько раз просил: купи мне боксёрские перчатки. Даже скакалку не выпросил…
— Сейчас надо доску новую покупать. Она тоже денег стоит, — прокряхтела ма, чтобы хоть что-то сказать.
Несмотря на болезненность кисти, сложно было скрыть счастье открытия. Поэтому вывернулся и удрал в собственную комнату, где и занялся травмой.
И так, работает. Пусть только на очень короткой дистанции цуки, потому что длинный кросс или размашистый свинг я элементарно не обучен бить. Но техника — дело наживное. Главное, способность имеется.
Вечерело. На заводских корпусах, окаймлявших площадь Якуба Коласа с противоположной стороны, зажглись огромные буквы «СЛАВА СОВЕТСКОМУ НАРОДУ — НАРОДУ-СОЗИДАТЕЛЮ». Правее корпуса завода имени Орджоникидзе, где, говорят, собирали самые большие в мире микрокалькуляторы, темнело здание института физической культуры, огоньки светились только в цоколе, где залы бокса. А я ни на шаг к ним не продвинулся. Скоро свалится с очередной инспекцией инопланетный засранец и начнёт меня душить за отсутствие прогресса.
Помощь пришла с неожиданной стороны — со школьных уроков физкультуры. Как бы меня ни шпынял заказчик, что слабо готовлюсь, сверстников-первоклашек я здорово обошёл. Наша физручиха Тамара Степановна месяца полтора ко мне присматривалась, потом позвала знакомую из ДСЮШ при институте физкультуры, когда её урок выдался последним в расписании — четвёртым. Пока дети занимались эстафетным бегом наперегонки, дунула в свисток и выкрикнула:
— Матюшевич! Ко мне!
Так подзывают собак. Не хватало только «рядом», «сидеть» и «апорт». Но я подавил претензии и покорно поплёлся в сторону тренерской-учительской в углу спортзала.
— Тамарочка, золотце моё! Мы же отбираем к нам только звёздочек из районных детских спортивных школ, кто хоть раз в соревнованиях себя показал.
Наша учительница некогда, наверное, блиставшая перед трибунами, себя подзапустила и если выглядела как чемпионка, то только по поеданию пончиков. Обтягивающий синий костюм с белыми лампасами на трико только подчёркивал избыточную пышность. Визави, гораздо старше её, лет, наверно, под пятьдесят, оставалась сухой как щепка. В обычном костюме — жакет и длинная юбка — смотрелась на порядок спортивнее. Даже без свистка на шее.
— Знаю-знаю, дорогая Зинаида Павловна. Но посмотрите, умоляю. Если бы сама осталась в серьёзном спорте, не разменивалась на школу, взялась бы вести его и никому не отдала. Валерик! Сколько раз сможешь отжаться от скамейки?
Я принялся отжиматься от пола. Не на кулаках, как полагается боксёру, а на растопыренных пальцах. После пятнадцати Зинаида меня остановила: ребёнку достаточно, и спросила о растяжке. Плюхнулся в шпагат, услышав, как затрещали по шву трикошки, мама так и не въехала, какая мне нужна форма для занятий. Стоя и не сгибая колен, дотронулся локтями до пола. Затем начал подтягиваться на перекладине.
— Валера… Так тебя зовут? С кем ты занимался?
Худая женщина ничем не показала восторга от моих экзерсисов. Мог пяткой затылок достать, но зачем?
— Сам понемногу, Зинаида Павловна. Отец «Советский спорт» и «Физкультурник Белоруссии» выписывает. Там методика есть.
— Ты же в первом классе! Сам прочитал⁈
— Ну, так ещё в детском саду кубики с буквами складывал. Научился.
— Или это какой-то розыгрыш, или нам правда попался настоящий вундеркинд, — промолвила Зинаида Павловна. — Я бы поговорила с его родителями.
— Прозвенит звонок, за ними за всеми придут. Валеру мама забирает. Можете познакомиться. Иди, мальчик, занимайся.
Я вернулся в круг, обуреваемый самыми скверными предчувствиями. Конечно, в отношении бокса мама скажет: только через мой труп. Но спортивная гимнастика… Фифти-фифти.
Примерно так и получилось. Ма крутила головой и попой, объясняла какая она занятая — пишет диссертацию, куда ещё водить ребёнка на секцию, Зинаида Павловна отвечала предельно вежливо, но настойчиво: готова сама забирать меня из дома и возвращать родителям, благо совершенно недалеко, а у мамы высвободятся три вечера в неделю, когда сын будет под присмотром.
— Он о боксе мечтал!
Мама откатилась на последний рубеж обороны, чем тренерша незамедлительно воспользовалась.