-Папа, почему ты так долго, мы тебя давно ждем.
Две моих золотоволосые красавицы первоклассницы прыгали вокруг меня радостным хороводом.
-А что ты нам сегодня принес?
-Так вот получилось дочки, что ваш плохой папа сегодня вам ничего не принес. Но он постарается и завтра исправит свою ошибку.
-И ничего ты не плохой, ты очень даже хороший, вот только мама сказала, что очень забывчивый.
Аня стояла за девчонками и с улыбкой смотрела на меня. Неожиданно ее улыбка потухла:
-Сережа у тебя все хорошо? Ничего не случилось?
-Аня, с чего это ты взяла, все просто прекрасно!
- Ну-ну.- С сомнением посмотрела на меня жена.- Что-то с трудом верится, нюхом чую, у тебя неприятности.
-На этот раз твой нюх тебя подвел, все в порядке.
Но тут на меня снова налетел вихрь, и мне пришлось идти в комнату к дочерям и выслушивать их рассказы о проведенном дне в школе, сломанной кукле и множестве других историй, пока, наконец, нас всех не позвали на ужин.
За ужином Аня возобновила попытки расколоть меня, но как всегда у нее ничего не получилось, убедившись в их бесполезности, она рассказала о проведенном дне, что девочкам надоело учиться в продленной смене, и что они хотят идти домой, как большинство детей, а не сидеть в классе до шести вечера.
Это была уже не первая попытка, навести меня на мысли о необходимости приезда к нам ее бабушки, для присмотра за детьми, и я пока с переменным успехом отстаивал свои позиции о полном отсутствии такой необходимости. И началось это уже давненько.
при обсуждении этого вопроса.
-Дальше закоснеешь, погрязнешь в бытовых проблемах, и может, не успеешь что-то важное. Так, что пока получается, надо двигаться дальше. Да и нам не повредит иметь такого специалиста в нашем управлении.
Осенью я жил уже почти в двухкомнатной квартире, хотя это было все тоже общежитие. И кухня и бытовые удобства были общие. Но в очереди на получение квартиры я уже стоял. И рассчитывал на получение квартиры не ранее, чем через пять-шесть лет.
Уже в канун зимы я получил телеграмму, в которой говорилось:
"Встречай нас 30 ноября поезд Мурманск-Москва вагон пятнадцать, Аня".
тридцатого ноября, я заходил в вагон, где меня ждали Аня, наши близняшки и.. бабушка.
Увидев мой недоумевающий взгляд, Аня нетерпеливо сообщила:
-Сережа, бабушка пока поживет с нами, ведь я собираюсь выходить на работу, меня там ждут.
И вручила мне обеих дочек, которых я бережно понес к выходу.
Наталья Ивановна, конечно, была очень тактичной и выдержанной женщиной. Но она была педагогом не только по профессии, но и по призванию, и воспитывала всех, кто находился в зоне ее доступа. И только когда я начал жить вместе с ней в одной квартире, то понял, почему мой тесть, дома находился, как правило, в состоянии подпития.
Я теперь старался, как можно дольше времени оставаться на работе, оправдываясь тем, что мне нужно много времени для работы над докторской диссертацией, а мою жену, которая не понимала смысла таких стараний, это начинало раздражать. Прошло почти полтора года, когда у нас все-таки состоялся откровенный разговор, в результате которого Наталья Ивановна нас покинула, по-моему, очень довольная этим обстоятельством, а я стал больше времени проводить дома.
Отъезд бабушки так благотворно повлиял на мою возросшую трудоспособность, что за два года я вышел на стартовую прямую докторской и летом 1974 года ее успешно защитил. На банкете после защиты у меня собрались уже совсем другие люди, чем два года назад, и поздравление были гораздо более яркими. Но я видел, что некоторым коллегам, мой успех был, как острый нож в сердце. И в голове у меня возникали мысли:
-Ну, Андреев ты попал, похоже, проблем у тебя прибавится.
Но по игре случая в виде случайного приглашения к больному Брежневу, я попался ему на глаза, и это сразу изменило мою жизнь. В больнице отношение ко мне стало осторожно предупредительное, а примерно через месяц, мне позвонил комендант Кремля и сообщил, что мне выделена, как нуждающемуся в увеличении жилплощади трехкомнатная квартира. Когда мы с Аней приехали посмотреть наше будущее жилище, у нас не было слов. Трехкомнатной квартира была только по названию, куча подсобных помещений, высоченные потолки, кухня, где можно танцевать вальс. Моя жена чуть не упала в обморок от счастья. И ее первыми словами были:
- Ну, теперь мы сможет пригласить бабушку жить снова с нами.
И такие попытки повторялись вновь и вновь в течение всех этих лет. И опять сегодня Аня рассказывает мне грустную историю, о том, как нашим дочерям не нравится в продленной группе.
-Аня, мы ведь уже не раз обсуждали этот вопрос. Наталья Ивановна уже не девочка и ей будет тяжело с детьми. Два-три года и наши девушки будут приходить домой и ждать нас с работы, а пока они могут и походить в продленку. Тем более в нашей спецшколе она очень неплохая, есть даже комната для дневного сна. Они там сделают домашнее задание и нам не надо с ними этим заниматься, а только тем, что мы сами хотим делать.
Даша и Наташа сидели вместе с нами за столом, раскрыв рот наблюдали за родителями, и ловили каждое слово.
Я взглядом указал Ане на них и сказал:
-А теперь у нас вечер сказок, вначале сказку рассказывает Даша потом Наташа. Мама расскажет вам сказку, когда вы будете готовиться ко сну, Ну а я расскажу вам целую историю про капризную принцессу, когда вы уже будете в постелях.
На следующий день 6 декабря 1979 года, когда я, еще ничего не зная об этом, уже сидел на работе, в кабинете генерального секретаря ЦК КПСС , собрались несколько человек, решавших уже почти полгода задачу о вводе войск в Афганистан. Собственно это совещание было практически делом моих рук. На совещании присутствовало пять членов Политбюро. Настроение у всех было на нуле. Брежнев, еще вчера уже практически согласившийся с планом устранения Амина и вводом войск, вдруг заупрямился. Все сидели молча, с напряженными лицами, лишь Громыко, как всегда без эмоций, внимательно читал сегодняшний номер Правды.
Но вот раздался стук и в дверь зашли четверо военных.
Брежнев с оживившимся лицом сказал:
-Ну, вот прибыл начальник генерального штаба товарищ Огарков и его заместитель товарищ Варенников, кроме того, мы вызвали из Афганистана генерал-лейтенанта Льва Горелова и генерал-майора товарища Заплатина, они сейчас нам доложат свое мнение по поводу обсуждаемого события.
Маршал Огарков решительно вышел вперед, раскрыл папку с бумагами и, надев очки, начал доклад:
-Товарищи сразу скажу, я считаю, вводить войска в Афганистан так, как у нас запланировано, будет ошибкой, которая приведет к массе неприятных последствий для нашей страны. Мы практически повторяем ошибку американцев влезших во Вьетнам. И пусть мы руководствуемся совсем другими целями, чем империалисты, в ООН нас будут осуждать, как агрессоров, несмотря на все наши старания по приданию вводу войск каких-то законных оснований. Но меня, как военного больше заботит другой вопрос. Это вопрос сил и средств. Мы, планируемыми силами одной армии, с поставленными задачами не справимся. Операция подготовлена крайне плохо. Почему-то считается, что наши войска будут встречать хлебом и солью. Но мы же профессионалы, прошедшие страшную войну, и нам надо подготовиться к тому, что наши войска будут участвовать в боях, будут потери, и может быть не маленькие.
Так вот мое предложение: на данном этапе, афганского лидера не менять. Осуществлять поддержку Амина, передавая ему оружие, и снаряжение. Усилить его войска прикомандированными подготовленными спецчастями. В тоже время поставить задачу перед генеральным штабом разработать операцию войскового масштаба по полному контролю за страной, с учетом противодействия агрессивных военных блоков. Я считаю, если вводить войска, то так, чтобы у противника просто не было шансов на успех.