обедами и походами в зоопарк. Мое было наполнено ничтожным отцом, который хотел сделать всех
остальных несчастными вместе с ним, включая меня и мою мать. Он ненавидел то, что я не мальчик, и
говорил мне об этом, каждый раз, когда избивал. Он был настолько жесток со мной и говорил, что это
ужесточит меня, что было полной херней. Чарли просто нравилось, когда мы были в его власти. А
потом я потеряла ее, мою маму. Врач сказал, что она упала с лестницы и сломала шею. А я была
слишком труслива, чтобы рассказать им правду.
– Тебе было четырнадцать, когда умерла мама, Макензи.
Похоже, он не просто прочитал мой файл, но и запомнил его.
– Не важно. Я не защитила ее, как иронично, потому что именно этим я занималась в ВВС. Я просто
научилась этому слишком поздно. Я пошла туда, чтобы научиться летать, но была слишком
маленькой. Я была хороша в стрельбе, по сути, была самой лучшей. Поэтому именно этим я и
занималась. Я лежала на стенах, защищая наши базы. Затем меня вызывали на несколько срочных
заданий для морпехов, и после этого они похоже стали вызывать меня раз за разом снова. Я служила в
ВВС, но Лукас – През – служил морпехом, и был командиром нашего отряда. В итоге, я стала
работать с ними чаще, чем с ВВС. Впервые в жизни я почувствовала свою принадлежность, как будто
у меня была семья. Та, которую я защищала, и я не хотела больше облажаться. Но как видишь, мой
образ жизни имеет неясные очертания на всем пути. Я не вижу все черным или белым, как ты, Значок.
– А каким ты видишь все?
– Я всегда получала и выполняла свои приказы без вопросов, но иногда, нет времени ждать приказа.
Иногда приходится решать должен ли кто–то жить или умереть самостоятельно. Когда ты сидишь и
смотришь на мир через прицел, ты замечаешь все раньше остальных. Я принимаю свои собственные
субъективные решения.
– Я понимаю это, я сам несколько раз так делал. Это наша работа, Макензи.
– А что ты скажешь на то, что я все еще это делаю, но это уже не моя работа? Что если иногда я все
еще принимаю субъективные решения.
Знаю, что он должен знать, о чем я говорю. Я не сделала прямого признания, но если он прочел мой
файл, насколько я знаю, то он должен сложить дважды два. Я убила своего отца.
– Скажем, я возвращаюсь домой, вижу своего отца все еще творящего то же самое, но с новой семьей,
и принимаю субъективное решение.
Я не только убила его, но и спланировала это, как на заданиях. Я дожидалась, когда его новая жена и
ее дочь уйдут на работу, и выстрелила в его сердце. Он даже не понял, что с ним случилось.
Мгновенная смерь. В отличие от моего отца, мне не нравится смотреть на страдания людей. Мне
просто нравится, когда со всем покончено. Затем я позвонила в полицию, чтобы сообщить им о трупе,
который нужно убрать. Его новой жене и падчерице нет нужды возвращаться домой к этому дерьму.
Он уже протащил их через достаточное количество.
– Меня не волнует, убила ты его или нет.
Я отворачиваю голову в попытке разорвать зрительный контакт. Поднеся ладони к своему лицу, я
растираю глаза. Этого не должно было произойти. План состоял не в этом. Я та, кто должна
вытягивать из него информацию, но только продолжаю выкладывать ему все, о чем он спросит,
похоже, я не могу остановить себя.
Сильная рука перехватывает мой подбородок, заставляя снова посмотреть на него.
– Мне плевать, Макензи, какой бы не была причина его убийства. Был ли у тебя мотив или нет. Меня
перестало это волновать в тот момент, когда я увидел тебя. Я понимаю, что ты пока мне не веришь, но
со временем ты поймешь. Ты долгие годы защищала людей. Я собираюсь показать тебе, что буду
защищать тебя, хочешь ты этого или нет.
– Ты – федерал, – напоминаю я. – Я всегда буду пересекать черту, которая тебе не понравится.
– Если ты считаешь, что я собираюсь читать тебе лекции о правосудии, то ты выбрала не того парня.
Я перечитывал твой файл бессчетное количество раз, но знаю, что ты всегда делаешь то, что считаешь
лучше всего. Твоя система правосудия всего лишь немного отличается от моей. Я никогда не
попрошу тебя измениться.
– Не считаешь, что это станет конфликтом интересов?
– Никакого конфликта не будет никогда, когда дело касается тебя.
Я улыбаюсь ему сквозь непролитые слезы, ощущая резь в своих глазах. Клуб всегда прикрывает мою
спину, но то, что сказал Винсент, кажется иным. Глубже.