ее дома. К счастью, мне пришлось прождать около пяти часов до ее приезда, поэтому к тому времени,
когда она вернулась домой, было полностью темно.
Я услышал ее до того, как увидел, рокот ее мотоцикла сообщил о ее прибытии. И пока я наблюдал,
как она заезжала на подъездную дорожку, я сполз на своем сидении, чтобы она не заметила меня.
Когда я услышал, что байк затих, я немного приподнялся и проследил за тем, как она слезала с него. Я
следил за тем, как она стояла там и встряхивала своими волосами. У меня встало только от такого вот
нахождения рядом с ней, и я начала растирать переднюю часть своих брюк. Я никогда не
заморачивался переодеваниями после работы, поэтому все еще был в своем стандартном рабочем
костюме. Я потянулся и ослабил галстук, открывая доступ к кислороду в мое тело. Мне внезапно
показалось, что я задыхаюсь.
Я видел, как она обернулась и посмотрела в мою сторону, как будто почувствовала меня, но я знал,
что полностью скрыт. Спустя минуту колебания, она развернулась и вошла в дом. Я был слишком
возбужден и слишком взволнован. Мне нужно было что–то с этим сделать. Я продолжал тереть перед
своих штанов, но понимал, что мне нужно большее для хоть какого–то облегчения.
Мне нужно было увидеть ее еще хоть раз, только на секунду, а потом я смогу уйти. Я проверил свою
машину, убедился, что никого не было поблизости, и бесшумно вышел, прокладывая свой путь к ее
дому. Я заметил, как зажегся свет в тот момент, как я обошел дом, и я нырнул вниз, под подоконник.
Я старался контролировать свое дыхание, но сердце сбивалось в груди. Я понятия не имел, что делал
здесь. Просто знал, что должен. Отклонившись немного, я заглянул в окно. Мое дыхание просто
остановилось, когда я осознал, что это ее спальня. Она сидела на краю кровати, расшнуровывая свои
черные, военные ботинки, и когда я освободил свой член, я даже не задумывался о том, что творил.
Совершенно внезапно мой член оказался в моей руке.
Когда она встала, меня накрыла минутная паника, но затем любые волнения оставили мою голову,
когда она расстегнула свои обтягивающие джинсы и начала снимать их со своих ног. Они были, как
вторая кожа на ней, поэтому ей пришлось покрутить бедрами, чтобы спустить их с них. Я
передергивал свой член и пыхтел так сильно, что запотело стекло. Я убрал руку и плюнул на нее для
лучшего скольжения, и когда вернул свое внимание обратно, она полностью согнулась, пытаясь снять
джинсы со своих ступней. Ее трусики–шортики открывали вид на ее пышную попку и дразнящий
намек на ее киску. Когда я вернул свою скользкую ладонь на член, не потребовалось больше трех
взмахов, чтобы обкончать одну стену ее дома.
Я опустил взгляд, чтобы рассмотреть беспорядок, который устроил, и потом внезапно свет в ее
спальне погас. Я запаниковал, запихнул свой все еще набухший член обратно в штаны и застегнул
молнию. Когда я услышал звук телевизора, то решил, что она наверняка ушла в гостиную, чтобы
передохнуть перед сном. Я снова бросил взгляд на стену ее дома, и заметил место, где приземлилась
моя сперма. Я слегка улыбнулся, считая, что пометил свою территорию и оставил ее там.
– Спокойной ночи, Макензи, – прошептал я, и вернулся к машине.
Я занимался этим каждую ночь прошедшую неделю, до сегодняшнего дня, когда, наконец, получил
возможность сделать свой шаг. Я сидел у нее на хвосте семь долбанных дней, и сегодня впервые она
поехала куда–то, где я мог подойти к ней. Она постоянно находилась с кем–то из мотоклуба
«Призрачные Всадники», а мне нужна была она одна для того, что я запланировал.
Глядя сейчас на нее сверху–вниз, я понимаю, что должен сделать, чтобы удержать ее. Ей просто
нужно догнать меня до того места, где я уже находился.
Тянусь вниз и расстегиваю свой ремень.
– Полегче, здоровяк, я сказала только ртом.
Я улыбаюсь ей и вытягиваю свой ремень из брюк.
– Ты скажешь мне свое имя, или мне придется придумать, как тебя называть. Куколка? Сахарок?
Печенька?
– Назовешь меня любым из этих имен, и я лишу тебя твоего любимого придатка к телу.
– Так значит, ты назовешь мне имя?
– Мак, – отвечает она, но могу сказать, что неохотно.
– Ты назовешь мне свое полное имя, или будет казаться, что я трахаюсь с мужиком, когда я буду
выстанывать твое имя?
Она выдавливает улыбку на мою шутку, и я замечаю, как она слегка смягчается.
– Макензи, но не распространяйся.