– Я решила, что ты просто прикалываешься.
– Цыпа, это оскорбительно. Зачем мне шутить о таких важных вещах?
– Может, потому что ты был пьян?
– Некоторые из моих лучших идей приходят мне в голову под влиянием алкоголя.
– Я даже не думала, что ты вспомнишь.
– Ты снова меня обижаешь, – сказал он. – Я тебе не какая-нибудь пятнадцатилетняя девчонка. Я умею пить.
– Извини.
Я не вполне понимала, почему извинялась я, а не он. Наплевать. У меня подкосились ноги. Я присела на ближайший краешек дивана. Он оказался невероятно удобным, хотя мало помог мне справиться с внезапным головокружением.
Мэл Эриксон.
Живет со мной.
Он действительно выглядел серьезным, о чем свидетельствовала небольшая складка между его бровями, когда он, нахмурившись, посмотрел на меня. Я очень осторожно пнула сама себя, чтобы убедиться, что я не сплю и не вижу сон. Черт, оказалось больно. Боль пронзила лодыжку, заставив меня скривиться. Да, я не сплю. Кроме того, удар каблуком доксов[6] оказался довольно чувствительным.
– Ты опять странно на меня смотришь, – заметил он.
– В самом деле?
Он закатил глаза.
– Женщины. Честное слово, клянусь, это был намек на сосок и не более того. Я не собирался проявлять неуважение к Эвви.
Я наклонилась, тайком потирая только что обретенный синяк.
– Я тебе верю.
– Хорошо. Пожалуйста, давай не будем больше поднимать эту тему?
Я открыла рот, чтобы сказать ему, что не я ее подняла. Но потом решила, что будет безопаснее держать эту мысль при себе. Кто знает, куда его занесет в следующий раз? За Мэлом Эриксоном нелегко угнаться.
– Черт, тебе не нравится диван, верно? – спросил он. – Поэтому ты так смотришь.
– Диван?
– Цыпа. – Мэл опустил голову, упершись руками в стройные бедра. – Я позвонил Эв, чтобы спросить, какого цвета диван ты бы хотела, но она начала задавать вопросы, а потом принялась кричать, и получился просто какой-то гребаный дурдом. Я не могу стоять в мебельном магазине и препираться по телефону с какой-то цыпочкой, понимаешь? Мне нужно думать о репутации. Поэтому я попытался позвонить Лорен, потому что решил, что у нее может оказаться запасной ключ от твоего дома. И он у нее оказался.
– Тебя впустила Лорен?
– Да. И она сказала, чтобы я обязательно купил этот диван, сказала, что ты сойдешь от него с ума.
– Нет, он… эм, он действительно миленький. – Я провела ладонью по бархатной ткани. На ощупь она оказалась божественно мягкой. Я ни в коем случае не хотела знать, во сколько этот диван обошелся.
– Правда? – Он посмотрел на меня исподлобья, озабоченно сжав губы. Тем не менее карие с зеленью глаза были кристально чистыми. Каким-то образом ему удавалось выглядеть почти по-детски ранимым. – Ты уверена, что он тебе нравится?
Я не могла оторвать взгляда от Мэла, чтобы как следует рассмотреть предмет мебели. Однако, без сомнения, внешне он был так же хорош, как и на ощупь.
– Он прекрасен, Мэл.
– Уф. – Его внезапная улыбка осветила мой мир.
Я улыбнулась в ответ так широко, что у меня заболели скулы.
– Слушай, я не против твоего переезда. Наверное, я все еще пытаюсь это осознать. Но почему ты решил жить со мной?
– Ты мне нравишься, – просто сказал он.
– Мы едва знакомы.
– Ты – подруга Эв и Лорен. Мы с тобой разговаривали. Я сбил тебя на пол. Мы вместе катались по полу. Это настоящий опыт сближения.
Я моргнула.
– А если серьезно?
– Пожалуйста. Знаешь, я никогда раньше не жил с женщиной. Ну, не считая маму и сестер, а они не в счет. Дай мне минутку, это намного сложнее, чем кажется. – Он плюхнулся в черное кожаное кресло с высокой спинкой напротив меня. Очень классное кресло. Не сравнить с сидящим в нем парнем, но все равно, хорошее кресло. Я ждала, а он корчил страдальческие гримасы и наконец ущипнул себя за переносицу. – Ты кажешься хорошей девушкой, ты это знаешь?
Я не знала, смеяться мне или плакать. Кажется, безопаснее было рассмеяться.
– Спасибо.
– Погоди, – простонал он. – Я не привык к тому, чтобы втягивать женщин в дерьмо. Обычно они сами с радостью соглашаются на все, что угодно.
И я ни капельки их не виню. Но я была уверена, что это – путь к гибели. Я готова была в мгновение ока начать волочиться за ним, как влюбленный щенок. Нехорошо.
Его пальцы отбивали ритм по подлокотникам деревянного кресла. Беспокойная душа этот Малкольм Эриксон. Никогда не бывает спокойным. Судя по всему, эта энергия и сделала его таким великим барабанщиком.
– Знаешь, было весело тусоваться с тобой прошлой ночью. Мне понравилось. Круто, что ты не вела себя как псих и не лезла никому на глаза. Несмотря на то, что я тебе так нравлюсь и что у тебя безумный взгляд, твое присутствие сейчас странно успокаивает.