— Может быть.
— Но… не захватит ли он над нами власть? Кажется, я опять вернулся к тому вопросу, с которого начал. Не превратимся ли мы в его рабов?
Она надолго задумалась.
— Я не думаю, что мы того стоим. Зачем ему это? И потом, откуда нам знать, что ему будет нужно? Захочет ли он, чтобы его обожествляли? Сомневаюсь. Это скорее из фантастического фильма пятидесятых годов. Можно говорить о сознании, но что под этим термином понимать? Должно быть, амебы что-то осознают, да и растения тоже. Возможно даже, у каждого нейрона есть какой-то свой уровень сознания. Мы до сих пор не знаем, что такое наше сознание, откуда оно берется и куда уходит, когда мы умираем. А уж применять человеческие мерки к гипотетическому сознанию, которое зародилось в глубинах компьютерной сети, так и вовсе глупо. Я, например, не представляю, как оно может взаимодействовать с человеческим сознанием. Не исключено, что оно просто не обратит на нас внимания, так же, как мы не замечаем отдельных клеток собственного организма, или нейтрино, пролетающих сквозь нас, или колебаний атомов в воздухе.
После этого ей пришлось объяснять мне, что такое нейтрино, и вскоре я уже забыл про наш мифический гиперкомпьютер.
— А что это за капитан? — спросил я через некоторое время.
— Ты в самом деле хочешь узнать?
— Скажем так, я не боюсь узнать.
— Вообще-то он майор. Получил повышение. Тебе интересно, как его зовут?
— Лиза, если не хочешь, то не рассказывай. Но если хочешь, тогда меня интересует, как он с тобой поступил.
— Он не женился на мне. Ты это имел в виду, верно? Он предлагал, когда понял, что умирает, но я его отговорила. Может быть, это был мой самый благородный поступок в жизни. А может быть, самый глупый. Незадолго до падения Сайгона я пыталась пробиться в американское посольство, но не сумела. Про трудовые лагеря в Кампучии я тебе уже говорила. Потом я попала в Таиланд, и, когда наконец добилась, чтобы американцы обратили на меня внимание, оказалось, что мой майор все еще разыскивает меня. Он и устроил мой переезд сюда. Я успела вовремя — он уже умирал от рака. Я провела с ним всего два месяца, все время в больнице.
— Господи! — У меня возникла ужасная мысль. — Это из-за войны?
— Нет. Во всяком случае, не из-за вьетнамской. Он был из тех, кому довелось увидеть атомные взрывы в Неваде с близкого расстояния. Он не жаловался, но я думаю, он знал, что его убивает.
Осборн появился через неделю. Выглядел он как-то пришибленно и без особого интереса слушал то, что Лиза решила ему рассказать. Взял приготовленные для него распечатки и пообещал передать их в полицию. Уходить не торопился.
— Полагаю, я должен сообщить это вам, Апфел, — сказал он наконец. — Дело Гэвина закрыли.
Я не сразу сообразил, что Гэвин — настоящая фамилия Клюга.
— Медэксперт установил самоубийство уже давно, и если бы не мои подозрения и ее слова, — он кивнул в сторону Лизы, — о предсмертной записке, я бы закрыл дело раньше. Но никаких доказательств у меня нет.
— Это, должно быть, произошло очень быстро, — сказала Лиза. — Кто-то заметил его, проследил, откуда он работает, — на этот раз Клюгу не повезло, — и прикончил его в тот же день.
— Вы не верите в самоубийство? — спросил я Осборна.
— Нет. Но того, кто это сделал, даже не в чем обвинить, если не появятся новые факты.
— Я сообщу вам, если кое-что всплывет, — пообещала Лиза.
— Тут есть одна загвоздка, — сказал Осборн. — Здесь вам работать уже нельзя. Дом со всем имуществом поступил в распоряжение властей округа.
— На этот счет не беспокойтесь, — мягко произнесла Лиза.
Пока она вытряхивала сигарету из пачки (Лиза курила, когда очень волновалась), все молчали. Она зажгла сигарету, затянулась, села, откинувшись назад, рядом со мной и посмотрела на Осборна с совершенно непроницаемым лицом. Осборн вздохнул.
— Не хотел бы я играть с вами в покер, леди, — сказал он. — Что значит «на этот счет не беспокойтесь»?
— Я купила этот дом четыре дня назад. Со всем, что в нем есть. И если я найду что-нибудь такое, что позволит вам вновь открыть дело об убийстве, то непременно сообщу.
Осборн был настолько ошарашен, что даже не разозлился.
— Хотел бы я знать, как в это провернули.
— Ничего незаконного, можете проверить. За все уплачено. Власти решили продать дом, я его купила.
— А что если я посажу на расследование этой сделки своих лучших людей? Может быть, они откопают левые деньги? Или мошенничество? Что если я обращусь в ФБР, чтобы они тоже этим занялись?
Лиза смотрела на него совершенно спокойно.
— Бога ради. Хотя, если честно, инспектор Осборн, я могла бы просто украсть этот дом и в придачу парк Гриффит вместе с автострадой, и не думаю, что вы сумели бы меня в чем-то уличить.