Совершенно ясно было, что в институте сидит какой-то телепат, прекрасно осведомленный, и посылает мысленные донесения о разного рода непорядках в счетной работе. Куда посылает, зачем — неизвестно. Во всяком случае, донесения эти составлены до неприличия тенденциозно. Картина складывалась такая, что в институте неблагополучно все, а что благополучно, то представляет собой тщательно скрываемое безобразие. Естественно, руководство института было обеспокоено, Уже после первой телепатемы директор ИКСа тов. Хачаврюжин недвусмысленно заявил: «Найду негодяя — уволю».
ИПП (Институт парапсихологии) находился неподалеку, за буераком. Сотрудники этого института сами телепатировать не умели, но аппаратура им придана была импортная, чувствительная, и потому они очень обижались на соседей из ИКСа: «Или вы нам раскройте секрет, или прекратите хулиганить». Мощность перехваченных телепатем значительно (примерно в пятьдесят тысяч раз) превышала человеческие возможности. Динамики в ИПП прямо-таки ревели, разглашая служебные тайны дружественного института. Тем не менее природа этих сигналов была явно биологической, то есть исходили они не от машины, а с поверхности живого мозга. На этом товарищи из ИПП особенно настаивали и даже сердились. Для них это было вопросом престижа: два раза в год ИПП получал колоссальный разнос за безысходность научного поиска. А тут пожалуйста: передача со стороны, притом сверхчеловеческой мощности.
Поскольку энергии обычного человеческого мозга едва хватает для обслуживания карманного фонарика, проблема этих левых телепатем из внутриведомственной переросла в общенаучную, а может быть, и в глобальную. По Институту конкретного счета поползли тревожные слухи. Секретарь-машинистка Линочка из отдела общего счета уверяла, что она своими глазами видела в коридоре девятого этажа таинственное существо. Существо это якобы двигалось на нее, все в скафандре, увешанное щупальцами, и глухо мычало. Слово «пришелец» еще не было произнесено, но директор института тов. Хачаврюжин был вынужден издать специальный приказ «о нераспространении». На лекцию «Теория контакта», организованную для институтских электриков, собралась такая масса народу, что конференц-зал чуть не провалился в гардероб и главный инженер, составивший двусмысленное объявление, получил строгий выговор «за усугубление обстановки». Линочку убедили, что она столкнулась не с телепатом, а с газосварщиком, который шел на крышу приваривать трамплин, вдобавок был нетрезв, почему и издавал глухое мычание. Но этих мер оказалось недостаточно, и слухи продолжали распространяться.
Свою отрицательную роль сыграл и алый полиэтилен, которым были застланы полы в коридорах. От трения ног на поверхности пола скопился довольно значительный электрический заряд, и при малейшем рукопожатии даже между рядовыми сотрудниками проскакивала яркая искра, сопровождающаяся оглушительным треском и резкими болевыми ощущениями. Люди стали сторониться друг друга, обмениваясь при встрече лишь беглыми улыбками, которые искры не вызывали.
Вот почему психологически сотрудники института были уже готовы к выводу, который руководство решило огласить именно сегодня, в день всеобщего добродушия, вызванного открытием пищеблока. Вывод этот сводился к следующему:
1. Возможно (НБ: возможно, но не обязательно!), в стенах института действительно функционирует чуждое существо, которое, внешне ничем не отличаясь от рядового сотрудника, пользуется доступом ко всем каналам внутренней информации и держит себе подобных в курсе институтских дел.
2. Под определением «чуждое» не следует понимать «инопланетное», хотя такое толкование и не исключено, так как способность посылать столь мощное излучение земным организмам не свойственна, а излучение имеет отчетливо биологическую природу.
3. Как бы то ни было, Институт конкретного счета, являясь средоточием информации и статистики, может в принципе быть удобным местом для помещения наблюдателя извне.