В этот момент показывается бегущая женщина, которую преследует солдат-нумансианец с кинжалом в руке. Он хочет ее убить.
Ж е н щ и н а
Юпитер грозный! Помоги скорее!
Спаси меня от гибели ужасной.
С о л д а т
Беги же от меня, беги быстрее! —
Твои старанья будут все напрасны.
Л и р а
О воин храбрый! будь же подобрее,
И не рази той женщины прекрасной!
Жизнь ей дана на благо и на радость…
Убей меня: найду я в смерти сладость…
С о л д а т
Нельзя живою женщину оставить…
«Смерть женщинам»! — так решено в Совете…
Но где тот муж, что сможет меч направить
На красоту, когда она в расцвете?
Таким злодейством не хочу ославить
Себя; убить я ни за что на свете
Тебя не мог бы. Тот убить посмеет,
Кто пред тобою не благоговеет.
Л и р а
Учтивость я сочту ль за добродетель,
И жалость эту стану ль прославлять я?
О неба свод высокий, будь свидетель:
За ту и за другую шлю проклятья!
А вот тогда б ты был мне благодетель,
Не знающий греха лицеприятья, —
Когда бы в грудь мою ты смело вдвинул
Клинок и душу из нее бы вынул.
Я, встретив смерть, не ведала б испуга…
А жалостью ты вред и зло приносишь…
Надеюсь все же: моего ты друга
Без погребения теперь не бросишь.
Такая ж мне еще нужна услуга
Для брата бездыханного. Ты спросишь,
Кто их убил? Смерть мужа — это плата
За жизнь мою. Покончил голод брата.
С о л д а т
Труда не вижу в том я никакого.
Но на пути, прошу, открой причину,
Которая и друга дорогого
И брата вдруг ускорила кончину.
Л и р а
Не в силах я произнести ни слова…
С о л д а т
Ты так слаба? Тебя я не покину.
Ты тело брата поднимай смелее;
Я друга труп возьму — он тяжелее.
Они уносят тела. Выходит с копьем и щитом в руке женщина, изображающая Войну и ведущая за собой Болезнь и Голод. Болезнь опирается на костыль; голова у нее обвязана, лицо закрыто желтой маской. Голод выходит тощий как смерть, в одеянии из желтой бязи и в пепельно-бледной маске.
В о й н а
Болезнь и Голод! Вы уже привыкли, —
Какой приказ мне дать ни довелось бы. —
Все исполнять, какие б ни возникли
Тут трудности. И ни мольбы, ни просьбы
На вас не действуют. В мои проникли
Все мысли вы вперед. Едва ль пришлось бы
Мне и сейчас вас наставлять упорно,
Что следует вам действовать проворно.
Так волею судеб — а всякий знает,
Что воля та ничем неколебима, —
Указано, что нынче помогает
Война коварным умышленьям Рима.
Своих орлов высоко воздвигает
Вождь Сципион[159], чья мощь необорима.
Но час придет — и помощь окажу я
Слабейшему, а сильного сражу я.
Могуча я, Война. И повсеместно
Меня все матери вслух проклинают…
Но смертным далеко не все известно,
И тайн моих они не понимают.
Мне ж ведомо, что в целом мире тесно
Испанской славе будет! Все ли знают,
Что вражеская покорится банда
Войскам Филиппа, Карла, Фердинанда?[160]
вернуться
160