С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
К р и с т и н а. Довольно! Мы видим, что и дьяволы поэты.
Ц и р ю л ь н и к. И все поэты дьяволы.
П а н к р а с ь о. Скажите мне, сеньор мой, - дьяволы все знают, - где изобретены все эти танцы: сарабанда, самбапало и особенно знаменитый новый эскарраман[174]?
Ц и р ю л ь н и к. Где? В аду; там они имеют свое начало и происхождение.
П а н к р а с ь о. Да, я этому верю.
Л е о н а р д а. Признаюсь, я сама немножко помешана на эскаррамане, но из скромности и из уважения к положению, в котором нахожусь, не осмеливаюсь танцевать.
С а к р и с т а н. Если я буду вашей милости показывать по четыре тура в день, то в неделю вы будете неподражаемой танцовщицей; вам для этого очень немногого недостает.
С т у д е н т. Все это придет со временем; а теперь пойдемте ужинать; это дело отлагательства не терпит.
П а н к р а с ь о. Пойдемте. Я желаю увериться, едят дьяволы или нет, а также во многом другом, что говорят про них; и, ради бога, чтобы не уходили они из моего дома, пока не передадут мне науки и всех знаний, которым учатся в пещере Саламанкской.
Теaтр чудес
Лица:
Чанфалья Монтьель.
Чиринос.
Карапузик-музыкант.
Лиценциат Гомесильос, гобернадор[175].
Бенито Репольо, алькальд.
Тереса, его дочь.
Хуан Кастрадо, рехидор.
Хуана, его дочь.
Педро Капачо, письмоводитель.
Репольо, племянник алькальда.
Фурьер.
Жители местечка без речей.
Сцена первая
Улица.
Входят Чанфалья и Чиринос.
Ч а н ф а л ь я. Чиринос, не выпускай из памяти моих наставлений, в особенности относительно новой проделки; нужно, чтоб она удалась нам на славу.
Ч и р и н о с. Знаменитый Чанфалья, все мои способности в твоем распоряжении: и моя память, и рассудок, и, сверх того, желание сделать тебе угодное превосходит границы возможного. Но скажи мне, зачем нам этот Карапузик, которого мы наняли? Разве мы вдвоем с тобой не можем исполнить нашего предприятия?
Ч а н ф а л ь я. Он нам необходим, как насущный хлеб, чтобы играть в промежутках между выходами фигур в нашем представлении чудес.
Ч и р и н о с. Нет, вот чудо-то будет, если нас не побьют камнями за этого Карапузика[176]; потому что такого несчастного недоноска я во всю свою жизнь не видывала.