Выбрать главу
Служебные ль часы свои Я комкал, уходя до срока Во имя пьянства ли, порока, Иль, менее всего, любви?
Коль долгом я не пренебрег, Не крал у службы ни минуты, — За что, мой друг, любовь мою ты В вину мне ставишь и в упрек?
И если я, свой путь избрав, Друзей сообщества чуждался, — Ты многократно убеждался. Сознайся в том, что прав я, прав…
Тебе известно: много лет Я девой Лирой околдован, И помню миг, когда дарован Мне небом был восторг и свет! —
Отец прекрасной был согласен Мне в жены милую отдать… И я не мог отказа ждать От той, чей выбор был так ясен.
Великолепно шли сначала Для сердца важные дела… И вдруг суровая пришла Страда, с которой все пропало.
И брак мой с Лирою отложен До окончания войны… Пиры справляться не должны, Когда народ войной встревожен.
Надежды мало я пока На будущий успех питаю… Врагов победа, я считаю, И достоверна и близка.
Нас мало, мы истощены, И нам не вырваться из плену. Взгляни на этот ров, на стену, Которой мы окружены…
Увы, осыпались цветы Моих надежд первоначальных… Печальнейшим из всех печальных Меня отныне видишь ты.

Л е о н и с ь о

Марандро, укрепи свой дух, Гляди, как прежде, без боязни. Избавит небо нас от казни — Бог не всегда к молитвам глух.
Он тайные найдет пути Нумансианскому народу От неприятеля свободу Земли родной своей спасти.
Забыв о днях войны ненастных, Супругу ты к груди прижмешь, И пламя страсти изживешь В объятиях живых и страстных.
Знай, вся Нумансия возносит Смиренную мольбу сейчас О том, чтобы Юпитер спас Страну от бед, с надеждой просит.
Несет с собою фимиам Жрец, жертву на костер ведущий… О ты, Юпитер, всемогущий, Будь снова милосерден к нам!

Только что вошли два нумансианца в одеяниях древних жрецов. Они ведут за рога большого барана. Животное украшено ветвями оливы, плющом и цветами. За ними отроки: один с серебряным блюдом и полотенцем через плечо, другой несет кувшин с водой, третий — с вином; у четвертого в руках также серебряное блюдо, на котором лежат благовония; в руках у пятого — щепочки и зажженный фитиль. Еще один отрок ставит и накрывает скатертью стол, на который все это кладется. Между тем выходят в надлежащих одеяниях все действующие в пьесе нумансианцы. Из двух жрецов первый, выпуская барана, говорит:

П е р в ы й ж р е ц

Смерть предвещали знаки на пути нам, Беда выходит нам по всем приметам. Дрожь пробегает по моим сединам.

В т о р о й ж р е ц

Увы! увы! Я не ошибся в этом — Обречены мы злому пораженью. О небо, озари народ свой светом!

П е р в ы й ж р е ц

Немедленно приступим мы к служенью, Да отвратим конец, что предугадан.

В т о р о й ж р е ц

Подвиньте стол сюда по положенью. Все, что здесь есть, вино и воду, ладан, Сюда, на стол! — О люди, кайтесь с нами! Чин покаянный нам от века задан. Заслуги выше нет пред небесами, Чем сердце чистое; благоговейте И кайтесь, сокрушаясь со слезами.

П е р в ы й ж р е ц

Здесь, на земле, вы пламя жечь не смейте! Оно сойдет в очаг алтарный. Рвенье К святому делу проявить умейте.

В т о р о й ж р е ц

Свершим же рук и выи омовенье.

П е р в ы й ж р е ц

Подайте воду… Пламя появилось?

О д и н и з т о л п ы

О нет, нам нет на то благословенья.

В т о р о й ж р е ц