Меня толкнули на одеяло, как вдруг одеяло собралось в мешок. Я почувствовала, как меня подняли и понесли.
– Мы так не договаривались! – возмущалась я, пытаясь вылезти, и мне это почти удалось, как вдруг меня поволокли по коридору. Полотенце осталось на полу. Я схватила его, отчаянно сопротивлялась и путаясь в одеяле. А потом меня закинули себе на плечо так, что я уже ничего не могла поделать.
– Прошу, господин, – послышался голос Сморчка, который наблюдал за всей этой картиной так, как смотрят на похороны злейшего врага, стоя под зонтиком под проливным дождем.
Комната, в которую меня втащили была роскошной и мрачной. Серый камень высоких стрельчатых окон гармонировал с бордовыми занавесками. На сером каменном полу лежал ковер, а посреди комнаты стоял …
– Гроб?! – замерла я, видя огромный дорогой гроб. Крышка была скинута, видимо, впопыхах.
– Спокойной ночи, хозяин! – послышался голос Сморчка. – Пусть земля вам будет пухом!
Земля пухом, а все прахом! Они с ума сошли! Я в него не полезу! Я думала, что тут кровать, а тут… Нет, нет, нет!
– Я не буду спать в гробу! – запротестовала я, видя, красную обивку и подушечку. – Пустите!
– А придется, – заметил Малеволент, глядя на меня вишневыми глазами. – Я готов подвинуться!
– Почему ваш сын спит на кровати, а вы в гробу? – удивилась я, понимая, что больше спать негде, а меня сгружают в гроб. Я сопротивлялась, как ведро котят, которых решили искупать на тот случай, если утопить не получится!
– Юный хозяин просто боится темноты, – заметил Сморчок, глядя с умилением, как меня заталкивают в гроб. – И замкнутого пространства!
– Боится темноты? – ужаснулась я, чувствуя, как меня отчаянно трамбуют внутрь. Но я так просто не сдаюсь!
– Он боится чудовищ, живущих в темноте! – заметил Сморчок, морщась, когда я пыталась укусить бледную руку, упорно укладывающую меня спать.
– Тех, которые живут в комнатах для гостей? – скрипнула я, делая отчаянный рывок в сторону «обратно».
– Что вы, мадам! – обиделся Сморчок. – Это домашние питомцы юного хозяина! Их заводили специально, чтобы он учился ответственности! Это только половина. Первая половина уже сдохла. Теперь они от него прячутся…
– Да прекратите вы, наконец! Мы же взрослые люди! Но не старые! – возмутилась я, понимая, что я сдаюсь. – Вы меня в гроб загоните!
– Чем я, собственно, и занимаюсь! – послышался голос новоиспеченного мужа. – Не хватало, чтобы пришла комиссия, а мы спим раздельно! Сразу много вопросов, а я не хочу на восемь лет загреметь в магическую тюрьму! Так что привыкайте!
Я совершенно выбилась из сил, понимая, что придется спать здесь.
– В тесноте да не в обиде! – заметил Сморчок, ковыляя к выходу. На ходу он поправил старинные картины. Дверь за ним со зловещим скрипом закрылась.
Я не успела опомниться, как крышка гроба стала закрываться. Рядом со мной в позе Ленина лежал бледный супруг, закрыв глаза. Он скрестил на груди руки, но больше я ничего не увидела, так как крышка закрылась и наступила темнота. В этой темноте дыхание превращалось в гнусное сопение.
Полежав немного, я поняла, что мне душно. Поэтому выставив вперед руку, я приоткрыла крышку. Свежий прохладный воздух комнаты стал постепенно просачиваться в ужасающую духоту.
– Закрой крышку, – послышался ворчливый голос рядом. Крышка с грохотом закрылась, словно повинуясь команде. – Мне дует.
– Открой крышку, – потребовала я, а крышка приоткрылась, даря струйку свежего воздуха. – Мне жарко!
– Закрой крышку! – послышался приказ. – Мне холодно!
– Ты хочешь, чтобы я задохнулась? – возмутилась я, требуя немедленно открыть крышку.
– Ты хочешь, чтобы я замерз? – послышался недовольный голос рядом.
Крышка хлопала, как кастаньета. Тык–тык–тык!
– Открой! – приказывала я, с бесстрашием престарелой ириски, после которой открыть рот считалось подвигом.
Крэк!
– Закрой! – шипел муж с яростью разъяренного дырокола.
Тык!
– Открой! – настаивала я, глядя на него, как гранит науки на двоечника.
Тык–тык–тык–тык!
– Закрой! – орал злобный аппарат для пирсинга шеи.
Крышка заскрежетала и замерла, оставив маленькую смотровую щель. Магия сломалась?
– Спи. Утром разберемся, – это прозвучало так, словно гвозди забивают к крышку гроба.
Согласна. День был не легким. Я попыталась повернуться, но пространства для маневра было так мало, что повернуться удалось с трудом. Я попробовала лечь на правый бок, потом на левый. Но было неудобно.
– Ты чего ворочаешься? – прорычал голос рядом.