Оказалось, что беда не только с руками, но и со всем остальным тоже не все гладко.
- И зубы у тебя белые и ровные и лицо, вон какое, точно у барышни. Да и говоришь ты не так как надо.
- А как надо? - взмолилась я, едва не плача, рассматривая свои руки, которые уже не поражали чистотой и ухоженностью после того, как по настоянию Марты долго разгребала землю на огороде.
- Как в деревне надо! - всплеснула руками Марта. - От тебя же за версту барством несет! Да на тебя посмотреть только и сразу видно, что ты ненашенская, а как рот откроешь, так и вообще!
Я едва не плакала от расстройства, понимая, что Марта в целом права. Как бы там ни было, но меня целых семь лет воспитывали наравне с княжеской дочерью. Меня не учили доить коров или прясть, я не умела топить печь, никогда не работала в огороде, зато знала несколько языков, умела читать и писать, изучала географию и историю, даже астрономию немного учила, пока Славене не надоело.
- Я никогда не сойду за деревенскую, - всхлипнула в ответ и принялась шарить по карманам, чтобы отыскать платок.
- Ой, горе-горюшко! - схватилась за голову Марта. - Ты что там выискиваешь?
- Платок, - снова всхлипнула я. Глаза уже заволокло слезами, а руки были жутко грязные.
- Деревенские девки сопли рукавом утирают, - буркнула в ответ травница, но послушно развернулась и, покопавшись в большом ларе, протянула мне кусок полотна. - Ох, и непутевая ты.
- Меня другому учили, - я старательно вытирала глаза и нос. - Я только в детстве в деревне жила, с мамой. А потом в замке.
- То-то и оно, девонька, то-то и оно, - тяжело вздохнула Марта, присаживаясь на крышку сундука. - И те, кто тебя ищет, об этом знают. А еще и Серые Платья. Эти так вообще, наших сестер за версту чуют.
- А как они так могут? - я присела рядом с Мартой. - У них тоже дар какой? Или...
- Не знаю, девонька, не ведаю. Да только вот как посмотрит инквизитор на девку или бабу какую, так сразу и видит, ведьма она или нет. С одной стороны это вроде как хорошо, невиновные от них не страдают. А вот с другой... Спрятаться от них никак невозможно.
Мы посидели немножко, думая каждая о своем. Марта поднялась первой.
- Нет у нас времени рассиживаться. Надо тебя в дорогу собирать. Волосы платком перевяжи, голову опускай, в глаза никому не смотри, и с разговорами особо не высовывайся. Может и пронесет. А как на острове окажешься, так уже и успокоиться можно будет. Там тебя никто не достанет.
- А откуда вы знаете, что я на остров собираюсь?
- Так ты ж сама сказала, что к морю тебе надо. А оттуда у нашей сестры только одна дорога - в обитель.
Сборы затянулись допоздна. Я даже представить себе не могла, сколько всего мне потребуется в дороге. Хорошо, что Марта оказалась знающей женщиной и не жадной. Кроме котомки с едой, она перебрала свои мази и бальзамы и запаковала мне изрядное количество. Амулеты, травы, приспособления, значимость и ценность которых могла понять только ведьма, тоже нашли свое пристанище в недрах моего дорожного мешка.
- Ну вот, вроде и все, - вздохнула травница, - давай-ка спать ложиться. Вставать надо до рассвета, что бы выехать загодя. Згрувашу я уже наказала телегу подготовить в срок. Этот не подведет.
Я улеглась на тот же самый топчан, на котором провела предыдущую ночь и заснула мгновенно. На этот раз мне снилось море, шум прибоя, волны, накатывающие на скалистый берег, а еще небо. Словно я стою на самом верху огромной скалы, будто парю в облаках, а подо мной расстилается бескрайняя водная равнина. И стоит сделать лишь шаг вперед, как меня ожидает полет, и волны сомкнутся над моей головой. И я делаю этот шаг, бросаюсь вниз, словно камень, но меня подхватывают сильные руки, я слышу шелест крыльев за спиной и лечу... лечу к облакам.
Выспаться в эту ночь мне не удалось. За час до назначенного Мартой времени отъезда в деревню пришли инквизиторы.
***
Они вошли в деревню за час до рассвета. Скользили словно по воздуху, почти не производя никакого шума. Даже природа замерла в ожидании, ветер не шелестел кронами деревьев, трава не шуршала под тяжелыми сапогами воинов, что шли следом за святыми отцами-очистителями. Деревенские собаки забились в свои конуры и боялись высунуть нос наружу. Тишина стояла мертвая.
Они пришли с трех сторон, отрезая тем самым все пути к бегству. Три брата, облаченные в темно-серые хламиды - за плечами у каждого из них развевался серый плащ с вышитым на нем золотым солнцем.
Каждый из них вел за собой не менее дюжины воинов, которые, рассредоточившись позади своих военачальников полукругом, так же неслышно продвигались вперед с оружием наготове. Они не имели права называться инквизиторами, но не менее ретиво служили общему делу. Воины из дружины Серых Платьев, как называли святых отцов в народе, не могли принять обеты ордена, но горели желанием с мечом в руках очистить этот мир от скверны. На первый взгляд могло бы показаться, что все эти предосторожности чрезмерны, ведь сюда их направили для поиска всего лишь одной молоденькой ведьмы. Но каждый из этих борцов за свет, мог бы многое порассказать, как иной раз вот такие, с виду совершенно безобидные деревенские бабы или девки, обладающие проклятым даром, зачаровывают мирных жителей и приказывают им вступать в противоборство со святыми отцами, с оружием в руках бросаться на оголенные мечи воинов. Именно потому Серые Платья редко направляются на зачистку в одиночестве, редко когда святого отца-очистителя можно встретить без его дружины.