- Так-так-так! – раздался знакомый голос и в поле моего зрения показался высокий, еще не старый, но уже совершенно седой воин – командир замкового гарнизона, правая рука старого князя, Лазар Танасэ.
Мерзкий тип. Грубый, жестокий, отвратительный. Хороший воин, которому безразлично кому служить. После кончины князя Димитриу, одним из первых принес присягу его второму сыну, тем самым практически передав ему княжескую корону, потому что гарнизон ни за что бы не пошел против своего командира. А Еуджен Тодэа не имел прав на титул в обход старшего брата. Но он захватил власть силой, обвинив брата в измене и переманив на свою сторону воинов.
Лазар рассматривал меня, слегка склонив седую голову к плечу. Я не видела выражение его лица, но не обольщалась – этот не пощадит, скорее, наоборот, заставит мучиться подольше. Ходили слухи, что в искусстве развязывать языки он был едва ли не лучше замкового палача.
- Вы ее все-таки поймали, - произнес Лазар, прищурившись, и по-прежнему, не сводя с меня внимательного взгляда.
- Поймали, господин, - кланяясь, ответил один из стражников.
Я непроизвольно посмотрела в его сторону, стало интересно, кого послали на поиски сбежавшей ведьмы. Странно, всего лишь замковые стражники. И как они умудрились отыскать меня? Скорее всего, следовали по следам карательного отряда и случайно наткнулись на бесчувственное тело на том пригорке. Я поморщилась – они видели, что случилось с воинами из карательного отряда. Теперь меня обвинят еще и в этом. Хотя, это единственное мое прегрешение. И я нисколько не раскаиваюсь в том, что уступила уговорам Тьмы и позволила ей выпить жизни убийц. А мое положение хуже быть уже не может.
- Чур, меня! - вдруг завопил стражник, закрывая лицо руками. - Чур!! Чур!! Эта ведьма смотрела на меня!!! Она колдует!
Я удивленно вскинула брови, но взгляда не отвела. За что и поплатилась. От удара голова мотнулась назад, в глазах потемнело, рот наполнился кровью.
- В камеру ее, - коротко скомандовал Лазар, а затем, наклонившись и ухватив за подбородок, так чтобы я смотрела ему в лицо и не могла отвернуться, добавил намного тише, лишь для меня, - князь с тобой разберется, ведьма. А сперва, мы пообщаемся без него. Жди меня.
Я вздрогнула, но продолжала смотреть в лицо Лазару. В том, что он не упустит возможности поиздеваться надо мной, сомнений не было. И оставалось лишь с замиранием сердца ждать этого момента и проклинать тот самый день, когда я появилась на свет.
Меня вздернули на ноги и наградили очередным тычком в спину.
- А ну, шагай!
Возможности обернуться и посмотреть, кто именно подталкивает меня, не было. Я старалась не запутаться в юбках и не упасть. Волосы, растрепанные и сбившиеся в колтуны, падали на лицо, мешая смотреть под ноги, и мне приходилось то и дело дергать головой, откидывая их за спину. Щека горела от удара, тело слушалось плохо, связанные за спиной руки онемели.
Я с трудом спускалась по каменным ступенькам, спотыкаясь и получая ощутимые тычки в спину от своих сопровождающих. Заговорить ни с кем не старалась - что толку? Меня вели в подземелья замка, туда, где располагались камеры для заключенных и пыточные. Страх, холодной липкой змеей обвился вокруг сердца, вымораживая все изнутри. Что они со мной сделают?
Несмотря на всю браваду, я понимала, что не выдержу пыток, не смогу терпеть боль и насилие. Это сломает меня, уничтожит.
В наших местах ведьм обычно сжигали на кострах, очень редко, им привязывали камень на шею и бросали в бурные воды реки Амузаны. Но чаще все же сжигали.
Я не питала напрасных надежд, прекрасно зная о том, что Еуджен убьет меня. Он неспроста при всех назвал меня ведьмой и во всеуслышание обвинил в том, что я убила старого князя Димитриу. У него не было доказательств, но это мало кого волновало. Мое слово против слова молодого князя, хозяина этих мест, не имело ровным счетом никакого веса. Князь обвинил меня, князь приказал казнить – все заторопились выполнять.
Я поморщилась при очередном воспоминании об Еуджене. Средний сын князя Димитриу безумен в своей жестокости. Он не помилует. Только не меня. Его гордость и так пострадала в результате отказа безродной выскочки.
Мы прошли полутемными коридорами, спустились еще глубже и, наконец, мои тюремщики остановились. Лязгнули засовы, натужно заскрипела дверь в одну из камер.
- Заходи! - буркнул один из сопровождающих меня стражников. - И это... давай без глупостей там. А то у нас разговор короткий.
Не глядя на него, я сделала шаг и остановилась на пороге камеры. Нутро моей темницы пугало непроглядной тьмой, запахом плесени и мышей.