Но Машка не обиделась.
- Я лучше в "Маке" поем или шаурму в ларьке куплю, - рассудительно объяснила она. - Не хожу в кабаки, даже если мужик и приглашает. Потому что я знаю, чего ему от меня взамен надо. А мне этого не надо. Тем более за суши за какие-то.
- А чего ж тебе надо-то, а, Мария Александровна? - слегка опешил Тёма.
- Я влюблюсь, замуж выйду и буду спиногрызов рожать, - весело доложила Машка и прыснула, увидев, как Тёма ошеломлённо заморгал.
"Кинешма!" - подумал он даже с каким-то уважением.
- Но со мной же ты в кабак пошла, - ехидно поддел он.
- Так тебе же от меня ничего не надо, - улыбнулась та виновато и доверчиво.
Кинешма и есть.
- Ошибаешься, Мария Александровна! - с удовольствием возвестил Тёма. - Я тебя сейчас буду спрашивать про Роста, а ты будешь отвечать, - добавил он, дождавшись, когда официантка поставит перед ними заказ и удалится, откланявшись. - Всю правду и ничего, кроме правды.
Машка, чуть не высунув от напряжения язык, наконец подцепила палочками ролл "Калифорния", шлёпнула его на свою белую тарелочку и только тогда подняла на Тёму глаза, ставшие неожиданно серьёзными.
- Тебе ничего не светит, если ты про это хотел узнать, - тихо проговорила она. - Без шансов, Тём.
- Да уж, ты не станешь рубить собаке хвост по кусочкам, - выразительно произнёс Тёма, рассеянно пристраивая палочки рядом с тарелкой.
Есть ему сразу расхотелось, хотя он сегодня не обедал. Машка, конечно, не ошиблась: ему прежде всего надо было узнать именно "про это". Он до сих пор чувствовал тепло объятий Роста, а при мысли о возможном сексе с ним ему хотелось носиться по потолку и стенам, нарезая круги - до такой степени съезжала крыша.
- Какой ещё хвост? - заморгала Машка, с сожалением уставившись на него. - Тём... ты не сердись.
- Какой-какой, сякой, - досадливо буркнул Тёма. - И я не сержусь, просто ты предвзято судишь, вот и всё. Откуда тебе знать, что без шансов? Рост что, уже пробовал с парнями, что ли? Если даже и пробовал, то уж тебе точно не докладывал.
- С ума ты сошёл, что ли? - с искренним изумлением пролепетала Машка, растаращив глазищи. - Зачем ему пробовать с парнями? У него девчонок знаешь, сколько было!
Она даже залилась жарким румянцем до самого выреза своей лимонно-жёлтой кофтюльки.
Вот же... дитя природы!
- И сколько? - тщательно скрывая свой интерес, обронил Тёма.
Машка сосредоточенно сдвинула брови, явно намереваясь как следует подсчитать:
- Ну-у... Когда он вернулся домой, ну, к нам в Кинешму, ему было шестнадцать. Мы...
- Стоп! - Тёма в полном недоумении вскинул руку. - Не тарахти. Откуда вернулся? У него в паспорте место рождения - ваша эта самая Кинешма! И прописка!
- Ну да, - Машка опустила взгляд в тарелку, машинально возюкая ролл в соевом соусе. - Он тут... то есть там и родился, когда они с мамой ещё у бабушки жили... ну то есть когда его мама жила у его бабушки, то есть у своей мамы и родила его, - она наконец справилась и с роллом, и со сложным логическим построением, и облегчённо вздохнула. - Наши квартиры в одном подъезде, и мы вместе в садик ходили, а потом в школу. А когда ему двенадцать сравнялось, они уехали.
- Куда? - спросил оторопевший Тёма. Ему казалось, что он узнал о Росте всё, внимательно изучив его документы. Ан нет!
Парень этот был как матрёшка: с виду простой, но со множеством загадок.
- В Бердск, это под Новосибом, - тяжело вздохнула Машка. - Там его мама вышла замуж за своего козлину. За Ростикова отчима то есть.
"Ага, начало что-то вырисовываться", - подумал Тёма.
- Позволь, я сам расскажу, что было дальше, - со вздохом предложил он. - У Роста не сложились отношения с этим отчимом, тот... что? Пил? - он дождался Машкиного кивка и продолжал: - Пил, скандалил...