- Бил его, - поёжилась Машка, - пока он не вырос и не начал сдачи давать.
- Но его мамаша, - угрюмо закончил Тёма, тоже вперившись взглядом в свою тарелку, - этого козлину обожала, будто Джульетта Ромео, ну, или думала, как же это она без мужика останется, и бросать его не собиралась. А когда Росту стукнуло шестнадцать, он сам всех бросил.
- Точно, - подтвердила Машка, снова энергично кивнув. - Только это его бабушка, баба Фрося, туда поехала и забрала его. Заявление в опеку написала. Она у него знаешь, какая боевая была! Она и не знала, как ему там плохо, он всё скрывал, но однажды... просто не смог. В общем, он с нею уехал. А у его мамы, у тёти Томы, там родились ещё мальчик и девочка, близняшки... и Рост стал совсем лишним. А я так рада была, когда он вернулся, ты не представляешь!
Тёма представлял.
- Мы же с садика дружим! - на Машкиных губах расцвела нежная и ясная улыбка. - Он приехал и в нашу школу опять пошёл, в наш класс, и всё у него стало хорошо! Он, знаешь, в Бердске в этом из дому сбегал... на улицах болтался. Тусил в Новосибе с рокерами, у них и петь научился, и на гитаре... И с ролевиками всякими ещё! И его даже на учёт там ставили, как неблагополучного...
"Я начал жить в трущобах городских, и добрых слов я не слыхал..." - вспомнил Тёма. И ещё: "Мы гопарям всегда морды били". И ещё: "Я бы их поискал..."
Новосиб, значит.
- А за что его на учёт?! Только за то, что он из дома удрал? А что ему ещё оставалось делать, если его там так гнобили? - вспыхнул он и даже кулаки сжал, но тут же опомнился. - Извини. Просто... почему вы, бабы, все такие... - он закусил губу. - Извини ещё раз.
- Да ничего, - Машка философски подпёрла щёку кулаком, как роденовский "Мыслитель". - Такие дуры, хотел ты сказать?
Он хотел сказать - "суки".
- Дальше что было? - угрюмо поторопил он.
- Бабушка умерла в прошлом году, зимой, - просто разъяснила Машка. - Баба Фрося, Ефросинья Семёновна. И тогда тётя Тома приехала - на похороны... и чтобы решить, что делать с квартирой.
Вот уж что Тёму совершенно не удивило!
- Она продала хату? - мрачно предположил он, вспомнив слова Роста о том, что у него дома, мол, теперь живут другие люди, и потому он кантуется у Машки в общаге.
- Она её сдала, когда Рост в армию ушёл. Ему как раз восемнадцать стукнуло, когда мы ЕГЭ сдали и школу закончили. Ему повестка пришла, и его мама сказала - почему бы ему не послужить, а она пока квартиру сдаст, потому что им деньги очень-очень нужны и они же одна семья. Они сюда, то есть в Кинешму, переехать не могли, тут однушка, а там трёшка, в Бердске-то. А размениваться хлопотно очень.
- И он послужил... - процедил Тёма, снова мгновенно вскипев. - В армии убивают, между прочим, даже если не на войне! Что у него с рукой?
- Н-не знаю... - промямлила Машка, явно соврав, и поспешно зачастила: - Ну вот, Рост вернулся, и оказалось, что его мама квартиру всё ещё сдаёт... и тогда он приехал ко мне. Ему просто больше некуда было.
- Блядь! - с чувством выпалил Тёма. - Какого хуя он всех не погнал из своей хаты, он же там прописан?! Молчи, я скажу - мамаше в её ебенях всё ещё позарез нужны деньги, её драгоценный козлина забухался вконец, деток и козлину надо чем-то кормить... а Росту зачем хата? Он и так счастливый, у него Москва под боком, четыреста кэ-мэ, пускай устраивается там, пашет на стройке или машины моет... нам, блядь, любые дороги дороги! И он согласился, Трубадур хренов, конечно же, согласился! Потому что это же ма-ать, мать её!
- Хорошо, что я пришла к вам на кастинг тогда, - проговорила вдруг Машка дрогнувшим голосом, вертя в руках палочки. - Хорошо, что он пришёл меня встречать. Хорошо, что он встретил... тебя.
В синих глазах её, которые она вскинула на Тёму, стояли крупные слёзы.
Сказать, что Тёма с ней был целиком и полностью согласен, - значило ничего не сказать.
- Не реви. Давай уже поедим, что ли, - предложил он, неловко похлопав её по круглому локтю, - Поедим и перейдем ко второй части Марлезонского балета, то есть нашего познавательного разговора... Эй, ты куда столько соуса льёшь, тундра! Это же васаби!
- Ага, - покладисто согласилась с "тундрой" Машка, глядя на зелёную лужицу, щедро нашлёпанную ею в тарелку, и осторожно потыкала туда роллом. - У, жжётся...
Тёма в очередной раз закатил глаза и подумал, что Рост это постоянно делает, общаясь с ним.