Выбрать главу

  "Посмотрим", - сказал слепой.

  * * *

  - Мы баловались тем, чего нет у богов,

  Теперь наше слово - сумма слогов,

  Время отчаливать от этих берегов,

  Теперь меня не остановить.

  Пускай я в темноте, но я вижу, где свет.

  Моему сердцу четырнадцать лет

  И я пришел сказать, что домой возврата нет.

  Теперь меня не остановить.

  Последняя песня, которую Рост принёс только сегодня, всё ещё стояла у Тёмы в ушах, когда он вернулся домой из студии. Он бесцельно походил туда-сюда по своей комнате, вертя в руках "йо-йо", глупую игрушку, купленную на Арбате, во время очередной прогулки с Ростом и Машкой.

  Он понял, что хочет немедленно, сию же секунду снова видеть Роста, и, даже не колеблясь, достал мобильник и нажал номер быстрого набора.

  - Приезжай к нам на Каширку, а? Ну пожалуйста! - попросил он с отчаянным пылом. - Я хочу это петь ещё... но только вместе с тобой! У нас же тут студия в цоколе, ты же видел! Не записываться, а просто попеть! И переночуешь. Пижамную вечеринку устроим, а, Рост? Ро-ст!

  Вот идиот, зачем он это ляпнул?! Сейчас Рост скажет - что я тебе, мол, пиндосовская школьница, что ли?

  - У меня нету пижамы, - кротко откликнулся Рост после нескольких секунд неловкого молчания, и Тёма облегчённо вздохнул. - Но... я бы попел ещё, да. Эта штука... эта песня... она всё время у меня в голове крутится, я не могу уже!

  В голосе его прозвенело искреннее волнение.

  Тёма тоже уже не мог. Он прямо-таки изголодался по Росту, хотя расстался с ним всего каких-то два часа назад!

  - Я позвоню Араму и скажу, чтобы он тебя забрал! И привёз! - сообщил он и быстренько нажал на "отбой", пока Рост не начал возражать.

  Рост и не возражал - он приехал, вывалившись из "лексуса" вместе с улыбающимся Арамом, который обычно бывал невозмутим, как египетский саркофаг или, того круче, мумия. Рядом с Ростом все и всегда начинали лыбиться, даже мумии!

  Тёма согнал эту лыбу с собственного лица, ухватил Роста за плечо и потащил вниз, в свою мини-студию, аж приплясывая от нетерпения и радости.

  - Мы так давно здесь, что мы забыли - кто мы.

  Теперь меня не остановить.

  Пришли танцевать, когда время петь псалмы -

  Теперь меня не остановить.

  Я сидел на крыше, видел, как оно есть:

  Нигде нет неба ниже, чем здесь.

  Нигде нет неба ближе, чем здесь.

  Теперь меня не остановить.

  Они напелись практически до хрипоты и полного изнеможения, и это было так похоже, чёрт подери всё, на полёт в небеса.

  На бешеный и жаркий, тоже до полного изнеможения, секс.

  Тёма глядел в сияющие глаза Роста, и ему хотелось плакать. В голове почему-то вертелось гётевское: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" Чёрт, да у них впереди были сотни таких мгновений, так почему же?!

  Рост машинально утёр лицо краем своей любимой белой футболки с мордой Стотча из "Южного парка" - таки на Келвина Кляйна Тёме не удавалось его подсадить.

  - Хорошо бы Андрей Филиппович ещё арбуза привёз, - протянул он сипло и мечтательно.

  Этот невинный телёнок, валенок кинешемский, дитя природы, ничем не искушённей Машки, конечно же, и не подозревал, как выглядит сейчас: в этой собственноручно задранной до ключиц футболке, с заголившимся животом и грудью, растрёпанный и взмокший, точно как после секса...

  - Ом мани падме хум... - пробормотал Тёма, не в силах отвести от него глаз. - Ом мани падме хум...

  - Чего-о? - захлопал глазами Рост, и Тёма только рукой махнул:

  - Того! Это мантра. Буддистская. Медитирую я так. И, между прочим, папа сегодня не вернётся, у него какая-то там загородная вечеринка с нужными людьми.

  Он опасался, что Рост, заслышав этакое, непременно насторожится, ибо ни разу ещё с Тёмой наедине на ночь не оставался, но тот лишь неопределённо протянул:

  - По-онял... - и жизнерадостно предложил: - Слушай, а тогда давай закажем какую-нибудь китайскую жрачку напополам и сядем "Евроспорт" или "НБА-ТВ" смотреть! Упс... - он виновато покосился на Тёму, - ну или чего ты сам всегда смотришь по телику.