"...Гори огнём. Приходи, жатва..."
Эти две фразы из кинговской "Тёмной Башни" - той её части, где на ведьмовском костре сжигали любимую девчонку Роланда-Стрелка - торчали у Тёмы в голове и в горле рефреном к каждой песне, что они пели с Ростом.
Гори огнём!
Приходи, жатва!
Гори огнём, весь этот грёбаный мир!
Гори...
-...Мы их всех поимели! - гаркнул Тёма, снова упоённо повисая на плече Роста, пока лифт возносил их всё выше над "Калебасом", оставляя далеко внизу свет, огни и пьяный гомон. - Эй, чувак, ты хоть понял, что мы поимели их всех?!
Он залился счастливым смехом, выдёргивая наконец из кармана небрежно наброшенной куртки бутылку с пепси. Отпил пару глотков и сунул бутылку Росту.
В мозгу у него словно что-то мягко повернулось, и эйфория нахлынула прибоем.
Только теперь это была уже чисто химическая эйфория. Вернее, грязно химическая.
Коктейль из нескольких одуряющих и нескольких возбуждающих таблеток - "сердечек", "игрушечек" - плавно упал на выпитый алкоголь. Сердце застучало, а в паху закололо. И это всего от двух глотков!
Тёма внимательно всмотрелся в лицо Роста, пытаясь контролировать навалившуюся блаженную одурь. Он не мог позволить себе одуреть. У него в кармане были ключи - ключи от квартиры наверху, которые ему любезно одолжил один из прежних знакомцев по клубу, ключи от рая, который Тёма собирался разделить с Ростом.
- Всё сразу не пей, - поспешно скомандовал он, отводя горлышко бутылки от губ Роста - тот пил так жадно, словно нашёл родник посреди пустыни.
Рост нехотя опустил бутылку и прыснул:
- В глотке пересохло... во мы наорались-то...
Он непроизвольно провёл языком по губам, покачиваясь; глаза его хмельно сверкали.
- Мы круты, - слабым голосом подтвердил Тёма, завороженно пялясь в эти глаза. - Господи, Рост...
- Чего? - тот ещё раз глотнул из зажатой в руке бутылки и свободной рукой обхватил Тёму за шею. - Блядь, мы боги, бро!
Он уткнулся влажным лбом в лоб Тёмы, тоже покрытый испариной, и блаженно вздохнул, а Тёма, наконец решившись, запустил обе руки под его футболку, с лихорадочным восторгом шаря ладонями по крепкому литому телу.
Сука-лифт дёрнулся и остановился, двери услужливо раздвинулись. Тёма, скрипнув зубами, уронил руки и судорожно нашарил одной из них ключи, а второй - руку Роста, который уже явно не соображал, что происходит, не протестовал, не возгудал и ни о чём не спрашивал. А послушно, как телёнок на бойню, шагнул за Тёмой к двери ближайшей к лифту квартиры.
На какую ещё, нахуй, бойню?! В рай, в ра-ай!
Голова у Тёмы звенела и кружилась, и он не препятствовал Росту снова прикладываться к волшебной бутылке, пока сам, не выпуская его запястья, кое-как провернул ключ в замке.
Замок щёлкнул, дверь гостеприимно открылась, и они ввалились в полутёмную прихожую, где стало абсолютно темно, едва Тёма захлопнул эту самую дверь за своей спиной и машинально сунул ключи обратно в карман.
- Это мы вообще где? - подал голос Рост.
Голос был удивлённым, но вполне расслабленным. Роста ничто не беспокоило, не настораживало.
"...ничто не мучит, не тревожит... и сердце вновь горит и любит - оттого, что не любить оно не может..."
Отлично.
- В гостях, - коротко отозвался Тёма.
- А темнотища такая почему? - не унимался тот.
- Потому что мы играем в жмурки, - объявил Тёма. Его собственный голос дрожал и срывался от возбуждения. - И я тебя поймал!
И он действительно прижал Роста к стене, обхватив его обеими руками так крепко, как только мог, и услышал его недоумённый хмельной смешок. И, притянув к себе его встрёпанную голову, впился бешеным поцелуем в его смеющиеся губы.