Теперь надо было только не переборщить...
- Я в тебе вижу потенциального партнёра для дуэта, вот и всё! - горячо заявил Тёма - опять же почти чистую правду.
Рост беспомощно взъерошил обеими пятернями свой белобрысый "ёжик":
- Да ты даже не слышал, как я пою! Машка гонит, она вообще свистунья та ещё!
- Вот именно! - торжествующе подтвердил Тёма. - Сам сказал! Не слышал и поэтому хочу послушать. Пошли. Пошли-пошли!
Он вскочил, ухватил Роста за руку повыше запястья, с удовольствием ощутив силу мускулов под гладкой загорелой кожей, и заставил подняться. Рост, опомнившись, легко отнял руку, но Тёма успел повернуть её ладонью к себе и заметить свежие извилистые шрамы пониже локтя, уходившие под полосу напульсника.
Ого!
Оба они оказались совсем рядом, лицом к лицу, и Тёма испытующе уставился в голубые глаза Роста, хмурые и смущённые.
- Вены резал, что ли? - растерянно спросил он дрогнувшим голосом. Да быть того не могло, чтобы такой вот правильный и простой, как горбушка хлеба, парень - и... что?
- Консервы открывал, - лучезарно ухмыльнулся тот. - Пошли уже. Настырный ты, как... пиявка.
Тёма на "пиявку" не обиделся. Всё равно первый раунд был за ним. А дальше... он надеялся сохранить преимущество. Очень сильно надеялся.
И, к счастью, была ещё Машка. Тёма не сомневался, что она ответит на все его вопросы насчёт Роста.
* * *
Про этого наследного принца, про Артёма Андреича, бабуля сказала бы: "Вот ещё назола!". И это слово объясняло всё, что Рост чувствовал по отношению к нему. "Назола" было как "назло" и "назойливый", а ещё - "зола".
"Тоска-кручина, подколодная змея, догорай, моя лучина, догорю с тобой и я..."
Гибкий, как хлыст, горький и тёмный, как крепкий кофе, изломанный и хитрющий - вот каким он был, Принц! Рост чувствовал это так ясно, словно знал его всю жизнь, а не три часа.
Рост вообще чуял людей. Вот то, что кем-то и откуда-то было ему дано. Чутьё, благодаря которому - он чуял и это! - к нему приходили его песни. Хотя Машка сто тысяч раз в сердцах обзывала его бревном и поленом бесчувственным, а он в ответ только весело угорал. Он всегда угорал, собственно, потому и являясь этим самым бесчувственным поленом. "А чего мне, плакать, что ли?" - ухмыляясь, вопрошал он Машку.
У самой Машки слёзы всегда были наготове, впрочем, как и смех. Машка вообще была ясной, как... дождь.
Вот и с Принцем Росту тоже всё сразу стало понятно. Если бы они встретились сопляками где-нибудь в школе, такой пацан регулярно огребал бы от него люлей - только в путь. Потому что Рост выпендрёжников с выебонами на дух не переносил. Вне зависимости от их сексуальной ориентации.
Ну, а если всё же учесть, что Принц оказался тонким-звонким пидорасом, явно и беззастенчиво положившим на Роста глаз... то вообще не следовало сюда возвращаться.
Со времён своего уличного детства Рост люто ненавидел гопарей с их погаными тюремными "понятиями", в том числе касавшимися лиц "не такой" ориентации - "петухов", "опущенных", с которыми реальный пацан и за руку здороваться не должен. Для гопарей и Фредди Меркьюри стал бы "петухом опущенным". Рост жил по правилам братской рокерской тусовки, где считалось, что это личное дело каждого - как ему трахаться и с кем. Но это было и личным делом самого Роста, если на то пошло! Так что поважать Принца не стоило - даже ради Машки. Но кто ещё прикрыл бы эту доверчивую дурынду, чтобы её не облапошили?
Рост досадливо вздохнул и хмуро покосился на сияющую дурынду, которая едва головой в потолок от счастья не врезалась, когда они с Принцем вошли в студию. Потом он так же хмуро покосился на Галицкого-старшего, восседавшего в своём кресле с лёгкой снисходительной полуулыбкой на чеканном лице - восседавшего, словно на троне. И наконец - на Принца, который так старательно копировал скучающую полуулыбку отца, что это было бы смешно... если бы сквозь эту натянутую маску не пробивалось столь же яростное детское нетерпение, что и у Машки.
Вот оно что! Эти два чудовища были в чём-то отчаянно схожи! - осенило вдруг Роста. Что и подкупило его в Принце... чтоб того приподняло да пришлёпнуло, как опять же сказала бы бабуля.
Рост тяжело вздохнул, мысленно почесал в затылке и пробурчал, ни к кому конкретно не обращаясь: