- Гитару бы.
Гитара, которую Принц немедля выволок откуда-то из угла, оказалась вусмерть расстроенной балалайкой, предназначенной, видать, исключительно для упражнений приходивших на пробы претендентов... но Росту и не на таких дровишках приходилось играть. Он поднялся на пятачок сцены к микрофонам и привычно её настроил.
- Палка-палка, два струна, я хозяин вся страна, - вполголоса прокомментировал из своего кресла Андрей Филиппович, за что сразу же удостоился негодующего взора от сыночка, а Рост расхохотался. Ей-Богу, Галицкий-старший был толковым мужиком!
Рост пару раз задумчиво провёл пальцами по струнам, а когда наконец взял первый аккорд и перебором начал играть мелодию, то с удовольствием увидел, как у Машки округляются её синие глазищи, и как она привычно уже зажимает себе рот обеими ладонями. Она знала наизусть все его песни.
И эту, конечно, тоже.
- Жаль, подмога не пришла, подкрепленья не прислали.
Нас осталось только два, нас с тобою наебали.
Все братушки полегли, и с патронами напряжно.
Но мы держим рубежи, мы сражаемся отважно.
Пушка сдохла, всё, пиздец, больше нечем отбиваться,
Что ж, закурим, брат-боец, нам от смерти не съебаться.
Жаль, подмога не пришла, подкрепленья не прислали.
Что ж, обычные дела, нас с тобою наебали.
Рост посмотрел уже не на Машку и не на Галицкого-старшего, а на Принца. И поразился. Глаза у этого стервозного выпендрёжника вдруг стали совершенно Машкиными - обалделыми и... беззащитными.
Он чуть передохнул, прижал струны ладонью, тряхнул головой и начал другую песню.
- Не успели все разлить, а полжизни за кормою,
И ни с лупой, ни с ружьём не найти ее следы;
Самый быстрый самолёт не успеет за тобою,
А куда деваться мне - я люблю быть там, где ты.
Вроде глупо так стоять, да не к месту целоваться;
Белым голубем взлететь - только на небе темно;
Остаётся лишь одно - пить вино да любоваться;
Если б не было тебя, я б ушёл давным-давно.
Всё, что можно пожелать - всё давным-давно сбылося,
Я ушёл бы в тёмный лес, да нельзя свернуть с тропы;
Ох, я знаю, отчего мне сегодня не спалося -
Видно где-то рядом ты, да глаза мои слепы.
Так что хватит запрягать, хватит гнаться за судьбою,
Хватит попусту гонять в чистом море корабли:
Самый быстрый самолёт не поспеет за тобою -
Но, когда ты прилетишь, я махну тебе с земли...
* * *
Когда за Ростом и Машкой закрылась дверь студии, Тёма так и остался стоять возле микрофонов, машинально сжимая в руке гриф гитары, которую сунул ему Рост перед уходом.
Он всё равно не знал бы, о чём с ним сейчас говорить. По спине у него всё ещё бежал мороз, а затылок будто горел.
- Пап... - еле вымолвил он. - Это что вообще было?
Отец задумчиво повертел в руке валявшуюся возле компа флэшку:
- Дворовая романтика... но не только. Он обещал подумать, твой Ростислав Прохоров... но он подпишет контракт, не сомневайся. Ему хочется, чтобы эти его песни слушали - и не только девчонки в общагах. И... - Галицкий побарабанил пальцами по краю стола, - в соответствующей обработке, естественно, они могут рвануть на всю страну. Этакий народный язык, простенькая, но цепляющая мелодийка и заряд эмоций... Ниша рокопопса сейчас мало кем занята, вы оба молоды и можете быть популярными несколько лет... Чёрт, я даже не ожидал! - он всё так же задумчиво усмехнулся и внимательно взглянул на притихшего Тёму: - Не боишься, что этот самый Рост перетянет на себя всё одеяло в вашей связке?
Тёма молча качнул головой, проглотив реплику о том, что многое бы отдал за то, чтобы Рост оказался под его одеялом.
Очень многое.
Почти всё.
...Не вытерпев, Тёма позвонил Росту на следующий же день, благо, номер своего мобильника тот всё-таки оставил в студии, хоть и не стал заполнять официальную анкету.