Тёма долго обдумывал этот разговор и свои возможные реплики, но едва заслышав в трубке голос Роста, послал все заготовки туда, куда солнце не заглядывает, и выпалил то, что вертелось на языке:
- Давай встретимся, и ты скажешь, что решил. Не по телефону.
И затаил дыхание.
- Папа тебя здороваться не научил, что ли? - хмыкнул Рост, и Тёма прямо-таки воочию увидел эту насмешливую ухмылку. - Привет. Давай, только учти, что на пафосные кабаки у меня бабла нету, а за твой счёт я там сидеть не собираюсь.
- Ну, в гей-клуб я тебя точно не приглашаю, - натянуто улыбнулся Тёма. - Давай просто по Арбату прошвырнёмся, если тебе там нравится. Не бойся, юбку я не надену.
Он опять будто наяву увидел, как Рост закатывает глаза, и фыркнул уже искренне.
На Арбате всё было как всегда - музыка, картины, хэнд-мейд и разнообразные личности, на фоне которых Тёма даже в юбке не выделялся бы. О чём он ехидно сообщил Росту, едва тот к нему подошёл.
Сам Рост на сей раз натянул белую футболку с Баттерсом Стотчем из "Южного парка" на выпуклой груди, а вот джинсы на нём остались те же: "трубадурские", мешковатые, совковые. Тёма указал на них пальцем и так же ехидно попенял:
- А чего штаны не переодел? Ходишь, как... гопник.
Улыбка Роста была прямо-таки наиневиннейшей, когда он потихоньку запел:
- Я начал жить в трущобах городски-их, и добрых слов я не слыха-ал... когда ласкали вы детей свои-их, я есть проси-ил, я замерза-ал.
- Трепло! - простонал Тёма, не в силах удержаться от смеха.
- Я дембельнулся на днях и только позавчера вернулся, - сказал вдруг Рост очень серьёзно. - У Машки в общаге кантуюсь. Так что тряпки у меня только те, что из армейки привёз.
Смех застрял у Тёмы в горле.
- Ты демобилизовался из армии? - медленно проговорил он, во все глаза уставившись на беззаботную физиономию Роста, и вдруг цепко ухватил его за запястье, разворачивая к себе: - Там тебя и разукрасили?
- Ага, - преспокойно откликнулся Рост, выдёргивая свою руку из его пальцев. - Забей. Тебе всё равно никогда не служить.
- А почему ты у Машки в общаге? - не унимался Тёма, пропустив подколку про "не служить" мимо ушей. Забить он попросту не мог, какое там забить! Даже самый животрепещущий вопрос о том, подпишет ли Рост контракт с отцом и войдёт ли в проект, отступил на второй план. - Решил в Москве остаться? Ты же из Кинешмы, как и Машка?
Отчего-то он был в этом абсолютно уверен, хотя мало ли где могла познакомиться эта буйнопомешанная парочка! Тем не менее, у Тёмы создалось впечатление, что они знают друг друга чуть ли не с пелёнок.
Он и Кинешму, кстати, нагуглил. Дыра дырой: четыреста километров от Москвы, восемьдесят тысяч жителей, стоит на Волге. Была полностью разрушена во время татаро-монгольского нашествия на Русь. Из достопримечательностей - куча церквей да музей "Кинешемский валенок". Самый что ни на есть подходящий городок для Роста с Машкой!
Тёма отогнал возникшее в голове видение: Рост в богатырском шлеме и кольчуге отбивается палицей от толпы татаро-монголов, будто Боромир от орков, и требовательно на него уставился в ожидании ответа.
- У меня в хате давно живут другие люди, - терпеливо объяснил Рост, чуть сдвинув брови. - И вообще я туда и не собирался, да. Хотел здесь, в Москве, устроиться куда-нибудь, где общагу дают, работать и поступить заочно в универ... ну или в технарь какой-нибудь.
- Хотел? - Тёма опять выхватил главное для себя в этом обстоятельном ответе - глагол прошедшего времени.
Рост помолчал, внимательно глядя не на него, а на какого-то псевдоиндуса в оранжевом тюрбане, сидевшего на грязном коврике, к которому они, разговаривая, подошли. Индус дудел что-то заунывное на деревянной дудке, а из тыквы-горлянки перед его смуглыми голыми коленками торчала змеиная голова - якобы кобры. Народ вокруг восторженно и испуганно ахал.
Вот дурачьё.
- Хотел, да, - наконец отозвался Рост, по-прежнему не спуская глаз с "кобры".
- А сейчас не хочешь? - Тёма потянул его за локоть, нетерпеливо оттаскивая прочь от паршивого индийского коврика. - Чего ты сейчас хочешь?