Вот только прав ли я? Может, выяснить самому?
— Рома, поможешь?
Сестренка указала на два полных ведра, которые сама же наполнила из колодца, и попросила отнести их к вольерам.
— Это для уборки? — уточнил, взяв в руки ношу.
— Нет. Для хозяйственных нужд тут используют техническую воду, а эту я разолью по мискам.
Она неловко почесала лоб и так же неуверенно спрятала ладони в карманы куртки. Напряжение уже витало в воздухе. Следовало разрядить обстановку, отвлечь ее, чтобы день, начавшийся с приятного разговора, не закончился долгим молчанием. К счастью, выход нашелся.
— О, сеструха, ты ведь обещала познакомить меня со своими друзьями.
— Попозже.
— До прихода посетителей еще есть время. Разве ты не соскучилась?
Встретив мою улыбку, она тихо засмеялась, а после согласилась:
— Ладно, пойдем. Только держи дистанцию, когда скажу. Голд и Линда такие вредные, никогда не угадаешь, что выкинут. Могут как обласкать, так и на зуб попробовать.
— Ну не зря говорят, какой хозяин, такие и собаки, — заметив, как сестренка сжала губы и сузила глаза, я недоуменно спросил: — Что? Не надо так на меня смотреть. Я правду говорю.
— Ну-ну…
Ласточка ускорила шаг, но свою улыбку скрыть не сумела. Миссия «спасти от тоски» пошла в оборот и обещала завершиться успешно. А стоило нам подойти к вольерам, откуда выглядывали любопытные морды, то и вовсе досадное появление молодой пары было позабыто.
— Это Карабас, — сказала сестренка, знакомя с первым другом, австралийской овчаркой. Пятнистой, длинношерстой и с забавным глупым оскалом. — Он у нас как Крестный Папа, с неоспоримым авторитетом.
Пес подошел ко мне, принюхался к штанине и завилял хвостом. Признал, сел рядом, тряхнул головой и намекнул, что у него чешется ухо.
Вначале я держался отстраненно. Наблюдал, лишь изредка гладил собак. Все-таки не хотелось показывать Ласточке свою слабость к этим милым животным. Однако вспомнив, как недавно тискал щенка и тем самым сдал себя с потрохами, расслабился и начал получать удовольствие от общения с самыми добрыми существами нашего мира.
Овчарки, хаски и чаще всего дворняжки по большей части ластились, прыгали на сестренку, лизали ей лицо. И несмотря на то, что она со звонким хохотом просила перестать, все равно раскрывала им объятия, не боясь испачкаться. Разве что бигль по кличке Морзе скромно сел рядом со мной и смотрел грустными плаксивыми глазами на меня.
Почему его назвали Морзе, я понял спустя пару секунд. Он моргнул настолько забавно, что невозможно было не рассмеяться.
— Его привезли к нам с проблемами со зрением, — пояснила сестренка. — Хозяева, заметив неладное, привели его к Виталию Сергеевичу, а потом отказались забирать. Когда Морзе пошел на поправку, то стал часто моргать, за что и получил свою кличку.
В подтверждение слов Ласточки, он медленно прикрыл веки, затем обиженно на нее взглянул.
Я был очарован псом. Гладил, чесал шерсть, из-за него же и испачкался. Зато за этим нехитрым занятием провел почти все оставшееся до открытия дверей время.
— С Голдом и Линдой познакомлю позже, — сказала Ласточка и потянула меня за собой. — Пойдем, Виталий Сергеевич распределит обязанности.
В кабинете директора оказалось уже пятнадцать человек. Как выяснилось позже, семь работников и восемь волонтеров. Нас всех друг другу представили и попросили приходить на взаимовыручку в следующие шесть часов.
— Ребята знают, как себя вести, но новичкам поясню, — он перевел взгляд на меня. — Самое главное — следить за собаками, с которыми гуляют дети. Даже если родители рядом, они не всегда могут вовремя среагировать. Наличие намордника — не гарант безопасности.
Я кивнул, действительно приняв его слова всерьез, но у меня создалось впечатление, что этот мужчина относился ко мне предвзято.
— У нас не было случаев нападений, однако осторожность не помешает. Итак, теперь про обязанности каждого.
Распределение прошло быстро. И к моему великому сожалению, нас с Ласточкой разлучили. Ее попросили привести в порядок часть вольеров, а меня — убрать территорию на пару с Никитой и Колей. Если бы мне две недели назад сказали, что я обрадуюсь такому поручению, то назвал бы его сумасшедшими и больше не общался бы с этим человеком. Правда, все в жизни меняется. Нет, работа с метлой не стала моей любимой, просто это отличный способ понаблюдать за одним из парней. Возможно, даже выведать у него важную информацию о сестренке, с которой его, скорее всего, кое-что связывало.
Он был безалаберным и неаккуратным. По сравнению со вторым пацаном, тщательно подметающим листья, этот выполнял работу спустя рукава. Наверное, нет более правильного способа оценки качеств человека, чем по его умению добросовестно выполнять обязанности.
Так как Лена выгуливала вместе с посетителями собак, то в один момент скрылась из виду. Я заозирался, словно невзначай начал подметать возле него. А когда обнаружил, что рядом почти никого нет, завел разговор.
— Пришел помочь своей девушке?
Он вздернул брови, решил больше не играть роль работника года и попросту выпрямился.
— Да, не отвертелся.
— Ясно. Вы красивая пара.
Никита дежурно улыбнулся. Бесспорно, с моих уст эта лесть прозвучала странно, но ничего умнее в голову на тот момент не пришло.
— Спасибо.
— Давно встречаетесь?
— Скоро год.
— Оу! Немало. А с Ласточкой у вас что-нибудь было?
Парень замер, на пару секунд задержался на мне взглядом, чтобы потом небрежно ответить:
— Секс, и ничего более.
— Даже та-а-ак, — шумно втянул я воздух. — Она такого же мнения?
Он нахмурился и распетушился, сразу приняв оборонительную стойку.
— Ты ей вообще кто?! — с нажимом спросил Никита, расправив плечи, и вытянул шею так, словно скажи я хоть одно неосторожное слово, и грабли выпадут из его ладони, а мое бездыханное тело вскоре окажется под ворохом опавшей листвы. Смешно. Особенно если учесть, что мы в разных весовых категориях.
— Допустим, ее парень.
— Слушай, только давай без этих примочек, ревность и все такое. Мы переспали пару раз, потом разбежались. Ничего личного.
— Никита, — с воркующими нотками в голосе произнесла подбежавшая к нам Лена. — Виталий Сергеевич тебя позвал к себе. Нам нужен еще один человек для выгула собак. Сегодня людей больше обычного.
— Иду.
Стрельнув в меня недружелюбным взглядом, он небрежно бросил грабли и отправился вслед за своей девушкой. Я же успокоил себя только после нескольких глубоких вдохов и выдохов, а затем активнее принялся за работу, раздумывая над тем, насколько сильны к нему чувства Ласточки. Не то чтобы меня это волновало, но… черт возьми, волновало!
Работу она выбирать не умела. Выполняла даже самую грязную: уборка ларька, выгул собак, чистка вольеров, где нужно было возиться с собачьими экскрементами, — все это делала с радостью. Даже несмотря на усталость.
Неужели с мужиками так же? Почему не влюбиться в нормального и заботливого человека, который отнесется к тебе с уважением? Конечно, у меня за спиной не росли крылья, и c курочками я вел себя тоже не лучшим образом, но они получали на свои прихоти деньги, а что Ласточка?
Увидев ее убитый взгляд и бессилие перед взаимными чувствами Никиты и Лены, я точно мог утверждать, что для нее это был не просто секс. Может, поэтому она меня отталкивала? Не хотела снова разочаровываться?
Черт! Следовало забыть об этом. Это было не моей проблемой.
Вот только выбросить из головы не получилось. Ни по окончанию уборки, ни во время обеденного перерыва, когда сестренка скромно ела бутерброд и старательно избегала моего взгляда. На молодую пару она тоже не смотрела, но я знал, что она следила и изредка на них косилась, когда никто этого не заметил бы.