— Пойдём, Лёля, — мягко произнёс Мартин и отстранил меня, но его рука тут же обвилась вокруг моей талии.
Очень хотелось спросить, насколько близкие отношения у них с Кариной, но я опасалась, что в ответ получу что-то вроде «не твоё дело», хотя в последнее время мои хозяева отличались разговорчивостью со мной. Но… не в этом же месте, не в доме этой самой Карины. Мы пошли по правой анфиладе комнат, и я, бросая по сторонам косые взгляды, то и дело краснела и смущённо отводила взгляд, натыкаясь то на слишком откровенные наряды гостей и их спутников и спутниц, то на совершенно не стеснявшихся ничего вампиров. В одной из гостиных, на диване, сидела женщина средних лет, человек, как и я, с короткими тёмными волосами, в коротеньком платье с глубоким декольте, а рядом с ней — носфайи, самым бесстыдным образом оголивший грудь и неторопливо её ласкавший. Судя по блаженному выражению на лице женщины, ей всё нравилось даже несмотря на наличие вокруг других людей и нелюдей. В следующей комнате, в кресле, сидела уже вампирша, с ленивой улыбкой наблюдавшая за тем, как мужчина в одних коротких кожаных трусах — с такими же светлыми, как у меня, волосами, кстати, — медленно целовал ей пальчики на ногах. Она довольно жмурилась и без всякого стеснения гладила свою грудь прямо через тонкую материю платья.
Дальше — зажатая между двумя нелюдьми тоненькая блондинка со спущенным до талии платьем, один из носфайи целовал её жадно и глубоко, а второй оглаживал обнажённое тело девушки одной рукой, другой удерживая её запястья. Судя по напряжённой позе, ей не очень нравилось, но, похоже, никого желания игрушки не волновали: на шее блондинки виднелась узкая полоска ошейника, от которого тянулась цепь к браслету на руке целовавшего её вампира. Я отвернулась, прикусив губу, стало одновременно неловко и вместе с тем проснулось непонятное, болезненное волнение, отозвавшееся по телу волной дрожи. Жемчужины внутри шевельнулись, добавив мне переживаний, и я обрадовалась, что мы быстро прошли эту комнату. К моим хозяевам кто-то из гостей подходил, здоровался, конечно, рассматривал меня, но слава богу, не пытался дотронуться. Красноречиво обнимавшая рука Мартина, видимо, служила достаточным намёком, что делиться лорды Харрэлы не намерены. Иногда меня представляли, иногда нет, но каждый раз — полным именем, и это, наверное, тоже что-то значило.
Мы уходили дальше, и народу становилось всё меньше к моему облегчению, и наконец в одной из дальних гостиных лорд Мартин подвёл меня к широкому дивану и усадил на него. Тут же проснулась настороженность: они… что, тоже собираются приставать ко мне прямо здесь?! Когда кто угодно может пройти мимо и увидеть нас?.. В горле моментально пересохло, беспокойство защекотало изнутри прохладными усиками, пустив снежинки мурашек по спине. Нет, не хочу!.. Не так, я не хочу, чтобы нас видели…
— Тебе не понравилось, что ты видела, Лёля? — непривычно мягко спросил Мартин, развернув меня спиной и почти уложив себе на грудь.
— Н-не очень, — честно ответила я, напрягшись. А потом, набравшись храбрости, добавила, глядя на свои пальцы, нервно теребившие ленты на корсете. — Я бы… не хотела, чтобы на меня вот так смотрели…
Валентин понимающе улыбнулся и потянулся к вазе, стоявшей рядом на столике — в ней лежали фрукты. Он взял дольку персика и поднёс к моим губам.
— Такая стеснительная, прелесть, — мурлыкнул он. — Не переживай, Лёлечка, нам бы тоже не хотелось, чтобы за нашими играми кто-то наблюдал, — выдохнул он, наклонившись почти к самому моему лицу, и добавил. — Кусай, крошка.
Отчего-то беспокойство смыло жаркой волной, когда я встретилась с его серебристым взглядом, и я послушно приоткрыла рот, осторожно ухватив дольку зубами. Она оказалась очень сочной, и мне пришлось облизать пальцы Валентина, и это действо вызвало всплеск волнения и смущения, потому что выглядел мой жест ужасно неприличным. А в чёрных провалах зрачков младшего вампира зажглись багровые искры, он медленно улыбнулся, убрав руку. Я начала жевать дольку, чувствуя, как по подбородку потёк сок, и потянулась стереть его, но Мартин перехватил мои запястья, а его губы коснулись шеи чуть пониже уха.
— Не торопись, Лёля, — вкрадчиво произнёс он.
А в следующий момент Валентин наклонился и слизнул сок с моего подбородка, его язык шаловливо прошёлся по моим губам, и их тут же закололи сотни иголочек, а моё дыхание участилось. Валентин наклонился и взял следующую дольку, поднёс к моему рту.
— Скажи, девочка, ты хотела бы сама… посмотреть? — низким, вибрирующим голосом спросил младший носфайи, мазнув по моим губам сочной долькой, но не дав укусить.