— Сиди, Лёля, — с неожиданной теплотой в голосе произнёс он и к моему безмерному удивлению и замешательству устроился на полу, рядом с моим креслом.
Валентин занял второе и разлил по бокалам тёмно-коричневую жидкость из открытой бутылки. Я задышала чаще, волнение возросло — Мартин не сводил с меня задумчивого взгляда, и это заставляло немножко нервничать. Чутьё подсказывало, предстоит ещё один серьёзный разговор, только уже не совсем о сексе и моём к нему отношении. Старший носфайи заговорил сразу, без всяких предисловий, и с первых же слов я поняла, что мои предположения оказались верными.
— Лёля, я как-то говорил тебе о ритуале, помнишь? — я кивнула, сделав маленький глоток пряного вина. — Я снова хочу об этом поговорить, потому что есть кое-что, о чём ты пока не знаешь.
— Да, конечно, — послушно ответила я, снова кивнув.
— Он возможен только при добровольном согласии полуночных, Лёля, — продолжил Мартин, и его пальцы легли на мою лодыжку, затянутую шёлковым чулком. Смотрел он при этом мне в глаза, и по спине от его взгляда уже безостановочно бегали мурашки, вызывая настойчивое желание поёжиться. — Иначе артефакт просто не отреагирует. Большинство носфайи приручают своих, не открывая им всей правды, заставляя согласиться вслепую, а потом уже становится поздно, — я сглотнула, в голове вертелся вопрос, а почему же тогда они так не сделали.
Зачем мне объяснять что-то, ведь, судя по всему, есть кое-что про этот обряд, что мне точно не понравится. Значит ли это… что я для вампиров — чуть больше, чем просто игрушка, и им всё-таки важно моё мнение? Хоть чуть-чуть? Воздух застрял в горле, создавая проблемы с дыханием, я замерла, во все глаза глядя на Мартина и позабыв о бокале с пряным вином в своих руках.
— И… какова правда? — севшим голосом кое-как произнесла я, нервно облизнувшись.
— После ритуала, Лёля, мы будем знать всё, что творится в твоей голове, — ответил Валентин, и я, вздрогнув, метнула на него косой взгляд. — Не только эмоции. Всё, даже то, что ты прячешь в самых дальних уголках души.
В библиотеке повисла звенящая тишина, я пыталась осознать только что услышанное. В голове в мгновение стало пусто, мысли исчезли, как по мановению волшебной палочки.
— Вы… сможете читать, что я думаю? — едва слышным шёпотом уточнила я, глядя на Валентина широко раскрытыми глазами.
— Да, — просто ответил он и отпил янтарной жидкости из бокала. — В любой момент, как захотим.
Вот как, значит. У меня совсем не останется личного пространства, я буду принадлежать им полностью не только телом, но и душой, мыслями. Они будут принадлежать вампирам, до конца моей жизни, которая сравняется с их, и это не изменить. Постоянно оставаться открытой, знать, что все мои мысли в любой момент могут легко прочитать, даже самые сокровенные… Выдержу ли это? Я опустила глаза, сжав бокал с остывающим вином, прерывисто вздохнула, чувствуя, как тело охватывает нервная дрожь.
— Ты всё ещё согласна на ритуал, Лёля? Можно не проводить его, но ты всё равно останешься с нами до конца своей жизни, — я вскинула голову и снова посмотрела на Мартина, сказавшего это ровным, спокойным голосом.
Однако каким-то непостижимым образом я чувствовала, что он тоже напряжён, и для него моё решение важно не меньше, чем для меня. Значит, пришло время и для моих вопросов, они давно назрели, пусть я и нахожусь в этом доме совсем недавно. Вампиры знают меня гораздо дольше, как выяснилось.
— Могу я спросить кое-что? — всё же тихо поинтересовалась, поболтав в бокале терпкую жидкость.
— Спрашивай, — разрешил Мартин.
— Я… я бы хотела знать, возможно… — говорить было трудно, я подбирала слова, стараясь не пропустить бушевавшие во мне эмоции. — Когда-нибудь, смогу ли я значить для вас больше, чем просто удобная игрушка и источник вкусной добавки к еде? — выпалила, не отрывая взгляда от бокала и чувствуя, как лицу становится всё жарче.