— Я не завтракала, — призналась женщина. Крисандер тихо выругался.
— Кроме того, ты плохо поужинала накануне вечером! И я не проследил за тобой!
— Это не твоя вина, Крисандер. Я просто сделала глупость — не поела как следует перед нашей поездкой.
Доктор прокашлялся и с улыбкой взглянул на них.
— Ну, ничего страшного. Надо хорошо кушать — и тогда все будет нормально.
— Я лично прослежу за этим, — решительно заявил Крисандер.
Марли вздохнула. Она знала, что теперь он будет твердо следовать этим курсом.
— Можно отвезти ее домой прямо сейчас? — спросил Крисандер доктора.
Тот кивнул:
— Только проследите за тем, чтобы она хорошо поела, а потом как следует отдохнула.
Когда лопасти вертолета завертелись, Марли уютно прижалась к груди Крисандера. Машина поднялась в воздух.
Он явно успел сообщить об их прилете и отдать массу распоряжений, потому что, когда они вошли в дом, их уже ожидала Патрисия с готовым обедом и доктор Кароунис — с намерением проверить состояние Марли.
— Теперь я лично прослежу, чтобы ты съела все, — укоризненно произнес Крисандер, садясь за стол.
— Я, конечно же, не оставлю ничего на тарелке, — сказала она. Затем, повертев в руках ложку, отложила ее в сторону. — Объясни, пожалуйста, почему ты так разозлился, когда мы бродили по руинам?
Лицо Крисандера оставалось невозмутимым, но Марли поняла, что ему не понравился этот вопрос.
— Я не злился. Я просто задумался о работе, — бросил он, явно не желая вдаваться в подробности.
Она с сомнением взглянула на него, но не стала развивать эту тему. Когда они закончили есть, Крисандер подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице в спальню.
Он неспешно раздел Марли и уложил на кровать.
— Крисандер, — прошептала она, — останься со мной. Может, мы поспим вместе?
Марли изо всех сил старалась не рассмеяться, наблюдая за тем, как он пытался противостоять ее просьбе. В конце концов Крисандер стал медленно расстегивать свою рубашку, неспешно разделся и улегся в кровать рядом с ней.
Когда он крепко обнял Марли, усталость ее словно рукой сняло. Его тепло вливалось в ее тело. Он шептал какие-то греческие слова, она не могла их понять, но они так успокаивали ее!
Она не закрыла глаза, даже когда услышала ровное дыхание Крисандера. Он уснул.
Марли любила его. И это ее не удивило. Очевидно, чувство существовало на каком-то глубинном уровне.
Крисандер был сложным человеком, и это нельзя отрицать. Твердым и скрытным. Но если ей когда-то удалось преодолеть все барьеры, то она, конечно, преодолеет их еще раз.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Теплые губы коснулись ее плеча, изгиба локтя, руки... Марли пошевелилась и увидела темную голову Крисандера, склонившуюся над ней.
— Замечательно так просыпаться, — прошептала она.
Он поднял голову, и она увидела золотистый блеск его глаз.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая моя?
Она откинулась на спину и запустила пальцы в его волосы.
— Гораздо лучше. Я поела и поспала. Что еще нужно беременной женщине? Будем вставать, Крисандер?
Он сел на нее верхом и взглянул ей в лицо. В глазах его мелькнул вожделеющий огонек.
— Ты хочешь вставать? А зачем? Я бы продержал тебя в постели до следующего утра, — пробормотал Крисандер.
Размазня. Она становилась полной размазней в его руках. Когда он так смотрел на нее, она просто таяла. Марли обняла Крисандера за шею и жадно прильнула к его губам. Она ощущала его восставшую плоть, упиравшуюся в низ ее живота, и понимала, что хочет его так же страстно, как он — ее.
С большим усилием Крисандер оторвался от Марли и встал с кровати. Она смущенно взглянула на него. Почему он оставил ее?
Он прикоснулся рукой к ее волосам, убрав завиток со щеки.
— У тебя сегодня были суровые испытания, моя любовь. Я больше не хочу тебя утомлять.
Крисандер, кажется, удивился даже больше, чем Марли, когда столь нежное признание сорвалось с его губ. Повернувшись, он широкими шагами направился в ванную комнату.
Он назвал ее «моя любовь», и Марли затрепетала от этих слов. Но почему он по-прежнему отстраняется от нее? Потому, что она потеряла память? Не опасается ли Крисандер, что она не может любить его по-настоящему, так как он все еще остается для нее незнакомым мужчиной?
Если бы только она могла все вспомнить! Если бы только могла уверить Крисандера, что любит его всем сердцем — независимо от того, что испытывала к нему в прошлом!