— Пожалуйста, не трогайте меня.
— Я не могу сделать это, моя маленькая сестра.
— Я всего лишь распутная женщина, любовница вашего брата, — с тоской пробормотала она.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Господи! Никогда больше не говори так!
Она прижалась лицом к его плечу, и слезы потекли по ее щекам.
— Это правда, — прошептала она.
Марли закрыла глаза, прокляв тот день, когда к ней вернулась память.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Крисандер вошел в «Империал-Парк», кивнув персоналу, встречавшему его. Лифт уже ожидал, и Крисандер поднялся на самый верхний этаж.
Через несколько секунд он был в роскошных апартаментах, предназначенных для приема высокопоставленных гостей. Там его встретил брат.
Крисандер нахмурился, взглянув на него.
— Почему ты не отвез ее домой? — сурово спросил он.
— У нее начиналась истерика, как только я об этом упоминал, — объяснил Терон. — И мне пришлось пообещать, что я не отвезу ее туда.
Крисандер выругался и закрыл глаза.
— Она на грани нервного срыва, — тихо добавил Терон. — Вызови своего психотерапевта — может, та сумеет помочь.
Крисандер испытующе посмотрел на брата:
— Похоже, ты заботишься о ней.
— Ведь она будет матерью моего племянника. — Терон пожал плечами. — Марли ведет себя так, будто испытывает глубокую душевную боль. И мне вдруг захотелось сделать все возможное, чтобы избавить ее от этой боли.
— Как она? — поинтересовался Крисандер.
— Спит, — откликнулся брат. — Она спала всю дорогу сюда и не проснулась даже тогда, когда я поднял ее на лифте и уложил в постель.
Крисандер направился в спальню. В приглушенном свете он разглядел бледное лицо Марли. Даже во сне на нем лежал отпечаток страданий. Он наклонился и дотронулся до ее щеки. Она не пошевелилась.
Крисандер вернулся в гостиную, достал мобильный телефон и вызвал психотерапевта. Затем обратился к Терону:
— Где ты ее нашел?
— В парке, в нескольких кварталах от твоих апартаментов. — Он налил Крисандеру воды. — Она была босой, без теплой одежды и, казалось, не понимала, где находится.
Крисандер выругался.
— Это произошло сразу же после того, как к ней вернулась память. Не знаю, что делать. — Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
— Ты до сих пор веришь в то, что она виновна? — тихо спросил Терон.
— Не знаю, — вздохнул Крисандер. — Иногда я думаю, что это уже не имеет значения.
Удивительно, но Терон взглянул на него с пониманием.
— Когда я увидел ее на скамье, для меня это тоже перестало иметь значение, — мягко сказал брат.
Через пять минут пришла психотерапевт, и Крисандер рассказал ей все. Об инциденте, который произошел у него с Марли несколько месяцев назад, и о том, что случилось после.
Врач, к его удивлению, осталась невозмутимой. Она выслушала информацию и спросила, можно ли поговорить с Марли.
— Она отдыхает, но вы можете войти и подождать, пока она не проснется.
Крисандер провел врача в спальню, а сам, выйдя за дверь, остался возле нее, чтобы услышать все.
Потянулось долгое молчание, затем комнату наполнили тихие голоса. Сначала говорила врач, старавшаяся успокоить Марли. Через некоторое время Крисандер услышал дрожавший голос Марли и еще теснее приник к двери.
— Я пошла к врачу в тот день, когда Крисандер должен был вернуться из зарубежной поездки. Узнав, что беременна, я была потрясена. Мне надо было поговорить с Крисандером и спросить, как он относится ко мне.
— Продолжайте, — ободрила ее психотерапевт. Теперь Крисандеру стали понятны вопросы, которые Марли задавала ему в тот давний вечер. А затем он вздрогнул, услышав ее следующие слова:
— Он сказал, что у нас нет никаких отношений. Что я — его любовница. Женщина, которой он платит за секс, — произнесла Марли глухим голосом.
Крисандеру захотелось войти в комнату и сказать, что это неправда — он никогда так не относился к ней.
— А потом он обвинил меня... — голос Марли сорвался, и он услышал тихий всхлип.
— Все хорошо, Марли, — успокоила ее врач.
— Крисандер заявил, что я украла у него документы. Он утверждал, что я похитила проект одного из его отелей и передала конкурентам. И велел мне убираться.
— А вы действительно похищали эти документы?
— Вы первый человек, который меня об этом спрашивает, — грустно произнесла Марли.
Крисандер вздрогнул. Она права. Он ни разу не спрашивал — лишь обвинял ее.
— Я была потрясена. И до сих пор ничего не понимаю. Я никогда не видела документов, которые он швырнул мне в лицо.