В эти же секунды несчастную, рыдающую «маркизу де Ливр» таскала за кудри и хлестала по голой спинке, поднятым с пола лифчиком, ее тетушка Вера Павловна, ругая «маркизу» так: «Дрянь бесстыжая!» и «Потаскуха интернетная!»
Потом «маркизу де Ливр» заставили вымыть пол у нее в комнате, учить уроки и «сидеть тихо», слушая Стравинского.
Тетушка Вера Павловна была женщина чопорная, строгая, не та дурочка Вера Павловна, что у Чернышевского о двух мужьях зараз мечтала, а дама с моралью древней.
Она как-то устроила своей любимой племяннице и воспитаннице Даше Орлович (это подлинное, «паспортное» имя «маркизы де Ливр» для нас, тупоньких) жуткий скандал, когда увидала, что Даша угощает подружек кофе, подавая его в чашечках без блюдец.
- Ты, милая, не с улицы. Или тебе развлечение - строить из себя простушку-селянку, каких в кино показывают? Только и способна, что позорить фамилию!
Вера Павловна была старшей сестрой Дашиного первого (и биологического - да, что за гадкое словцо) папы. Всего пап было три, и все трое Дашу любили и дарили ей регулярно конвертики с «сюрпризами». Мам было две или четыре - сказать что-то сложно, но та, что Дашу рожала, жила теперь со вторым папой в Венеции, и воспитание дочери было всецело доверено золовке. Все четыре мамы Дашу просто обожали, и тоже дарили ей конвертики с «сюрпризами» - почему я не Даша! - и все семеро взрослых искренне желали Даше встретить
«порядочного мальчика из нашего круга».
А где же встретишься с мальчиком «из их круга», как не в Интернете? Как не в игре?
Игра. Человеческие игры, отличаются от игр зверей тем, что люди ловят перемены ситуаций.
Менять и меняться - без этого человек жить не может. Если в реальной жизни перемен нет, люди уходят в игру - это лекарство. Менять и изменяться в игре можно десятилетиями, всю жизнь, и жизнь эта ничуть не хуже жизни Одиссея или Колумба.
Я тоже игрок, а вы? Разве нет? Мы все погружены в игру.
... ... ...
Коля Вертушков - «граф де Бельфор» - страдал, отлученный от компьютера. Жизнь его была теперь пресна и сурова. Жизнь, жизнь взрослых, вечно требующих разной фигни, жизнь, закатывающая его, как шар в лузу - учиться, получить специальность, работать и иметь хорошую порцию «коллективного супа» - представлялась некрасивым обманом, подленькой ложью, а правда, красота, жизнь реальная и полная чувств, были там, возле очаровательной маркизы де Ливр, в роскошных нарядах, (и иногда полуобнаженной, чего уж там), дивные черты лица которой лишь очень отдаленно походили на Дашины - прелесть и секрет программирования. Молодые люди в нашей «плоской» жизни знакомы не были - как и зачем? Он был «Ник», она была «Крэзи» - и они дружили виртуально. И у них уже были такие вот свидания, «отношения», и это была тоже влюбленность - влюбленность в «интерфейс».
... ... ...
Договорив до героини, я, пожалуй, приторможу - эту девочку следует прочувствовать.
Решить надо: обидится она на меня за «подколки» или разрешит. Хоть немного иронии.
Классики, Федор Михайлович, в частности, рекомендуют: о девушках, лучше без шуток - так смешнее.
«Ты их, бедных, сперва подкорми, а потом уже про мораль спрашивай».
Кто ж против? - девчонки, только, больно прожорливые попадаются, а шоколад дорожает.
Я, когда учился, все думал: а сам-то Федор Михайлович, разве, где, когда шутил? А потом как торкнуло - если уж «Вишневый сад» - комедия, то «Преступление и наказание» - фарс голимый. А мы-то дурни! Смеяться надо - тогда совсем другие лики у персонажей проявятся.
... ... ...
«Мой дядя, принц У-Ди, когда занялся даосскими практиками,
долго шел путем «Золота и киновари», но после сказал:
«Юным монахам только позволительно придавать большое значение
молитвам-заклинаниям, святым амулетам и снадобьям,
тот же, кто познал веления Неба,
целиком уходит в практику «Нефритовых покоев» -
близость с женщиной, выполненная правильно, рывком приближает бессмертие».