Фрэнки тихо сидел и слушал разговор.
Микки сказал:
— У тебя нет выбора, Стречи. А таких денег — тем более. Останешься здесь — загремишь в тюрьму.
— Что никому не поможет, — вздохнула она. И, обернувшись к Фрэнки: — Правда ведь?
Фрэнки поежился:
— О, я уже все прекрасно понял. Что я хочу сказать — то, что у нас с вами общая цель.
— У всех у нас общая цель.
— У кого это — у всех? Вы имеете в виду остальных? Чем эти придурки могут нам пригодиться? Послушайте, когда мы найдем этого чертова Клайва, я на все сто уверен, что всех денег у него нет. Что у него их полно, это точно. По крайней мере, моя сотня у него есть.
— Вы этого хотите?
Фрэнки злобно покосился на них:
— Я хочу все его деньги. До последнего пенни. И еще я хочу вырвать ему глотку. А ты, Стречи, — какую часть его тела хочешь вырвать ты?
17
Одна из множества американских добродетелей — уважение к личной гигиене, в том числе ближнего своего. Когда они добрались до «Холидей Инн», Фрэнки счел само собой разумеющимся, что Микки и Стречи пожелают воспользоваться его ванной, чтобы принять душ — по очереди, конечно (настолько понимающим он не был). Он самолично провозгласил себя атаманом шайки, заставив сперва Микки сидеть с ним в вестибюле и ждать, пока вымоется Стречи, а затем сидел с ней в ожидании ее приятеля. Сам же Фрэнки не рискнул оставлять парочку наедине, и от водных процедур ему пришлось отказаться. Он с трудом проникался доверием к людям. Потом все трое направились в кафетерий позавтракать — там они взяли свежих фруктов и термос кофе.
Ко времени, когда в кафе появился Линкольн, разговор иссяк и начали сказываться последствия бессонной ночи. Они помахали Линкольну — на случай, если он решил бы сесть за отдельный столик, но он был не в том настроении, чтобы их избегать. Он рысцой подбежал к ним, сияя свежестью, точно очищенный грейпфрут, — еще один американец, не мыслящий начала дня без душа. Он торжественно пожелал Фрэнки доброго утра, обнадеженно подмигнул Стречи и искоса посмотрел на Микки:
— Разрешите к вам присоединиться?
Она выдвинула ему стул:
— Знакомьтесь: Микки Старр.
— Линкольн Дин. Очень приятно, Микки.
— Мне очень жаль слышать про вашу жену.
Линкольн поднял брови:
— А что — про это уже в газетах написали? — Он нервно усмехнулся: — Глобализация, однако, — мир стал как одна большая деревня: все всё знают.
Вступилась Стречи:
— Микки должен был узнать. Он — мой личный консультант.
Линкольн положил себе мюсли.
— Профессионал?
— Еще какой, — вмешался Фрэнки.
Стречи подалась вперед:
— К сожалению, Фрэнки вынужден нас покинуть.
Для Фрэнки это явно было новостью, но Стречи легонько толкнула его под столом и одарила широкой улыбкой:
— А мы с вами, Линкольн, немного поболтаем.
Фрэнки не спешил уходить, и она добавила:
— Нам надо кое-что сверить.
— Ну да, — неохотно согласился Фрэнки. — Вы идете, мистер Старр?
— Нет. Я ведь ее консультант.
Фрэнки раздраженно засопел и поднялся из-за стола.
— Я подожду в вестибюле.
— Спасибо, что сказали.
Линкольн проводил его взглядом.
— Несчастный человек.
Стречи сочувственно улыбнулась:
— Как вы себя чувствуете, Линкольн, — выспались?
— Хуже, чем выгляжу! — Он коротко хохотнул. — А вы?
— Глаз не сомкнула.
Линкольн покосился на Микки с таким видом, точно именно он был этом повинен.
— Когда вы сюда добрались?
— Часа полтора назад.
Ответ успокоил Линкольна.
— Вы поели?
Они кивнули, и Линкольн вновь принялся за мюсли.
— Вот что. — Прожевал он вместе с мюсли. — Я очень рад видеть вас здесь, Стречи.
— Ну да, все ведь думают, что я сбежала под покровом ночи.
Линкольн пожал плечами:
— А какова ваша роль, Микки?
Пока он раздумывал над ответом, Микки с улыбкой поставил свою чашечку кофе на блюдце:
— Друг и доверенное лицо.
Линкольн с минуту раздумывал, потом рассмеялся.
— А что вы думаете о ди Стефано? Он — честен?
Стречи спросила:
— А кто из нас честен?
Линкольн ответил прямо:
— Я. В этом моя беда — я всю жизнь играл по-честному. Черт бы побрал эту честность! — Он рассмеялся, потом увидел, как она на него смотрит, и снова уткнулся в тарелку с мюсли.
— И Глорию вы никогда не обманывали? — спросила она наудачу.
— Ни разу в жизни.
Она выдержала его взгляд и улыбнулась:
— Она вам не звонила?
Линкольн опустил голову.
— Черт, нет. Наверное, еще в постели, — горько усмехнулся он.