— Приятно было познакомиться, мистер ди Стефано, но мне действительно пора.
Фрэнки попался на удочку:
— Куда это вы, к черту, собрались? А ну сядьте!
Клайв взглянул на часы и покачал головой:
— Стать лордом — большая ответственность. Надо быть достойным. Голубая кровь — слышали такое выражение?
Он почувствовал, как за его плечом вырос телохранитель. Фрэнки буркнул:
— Если вы сейчас же не сядете, на этом столе появится красная.
Телохранитель придвинулся ближе.
— Он с вами? — спросил Клайв.
— Оставь его, Леннокс. — Фрэнки снял очки. — Так в чем дело, Клайв, — вы не хотите иметь дело со мной или не хотите иметь дело с кем-либо вообще?
Клайв поджал губы и сделал вид, что задумался.
— Ничего личного — просто мне претит сама мысль о необходимости продажи титула. Но ничего не поделаешь. — Он снова посмотрел на часы. — Боюсь, что мое пребывание в Нью-Йорке ограничено, а Лонг-Айленд так далеко.
— Куда-то собрались?
— Мне надо быть в…
— Вам никуда не надо, приятель. Вы посидите здесь еще пару минут, допьете свой бокал — кстати, это я за него платил — и расскажете мне, что нужно сделать, чтобы купить этот титул.
Клайв наслаждался моментом. Теперь Фрэнки ди Стефано в его руках. Он даже забыл надеть свои солнцезащитные очки.
Стречи не пришлось жариться на солнышке весь день. Как и все, кто был связан с Клайвом, она вскоре сделалась соучастницей его махинаций. Пока что это сводилось к тому, что она изображала его личного секретаря — именно что личного, ибо они вдвоем снимали однокомнатную квартирку в районе, э-э-э… Клайв утверждал, что Пасифик Хайтс, хотя все остальные называли это место всего-навсего Вестерн Аддишн. В первый раз, когда Клайв оставил ее одну в Сан-Франциско, она решила прогуляться по Пасифик Хайтс: медленно бредя по крутым улочкам, что спускались к морю, любуясь викторианскими особняками в пастельных тонах. Она остановилась выпить кофе в заведении на Юнион-стрит, побродила по пристани рыболовных судов, осмотрела консервный завод, заглянула в три картинные галереи, и затем направилась в Ноб и Рашен-Хилл. Хотя нигде в Англии она не видела ничего похожего, неяркая красота этих мест заставила ее с тоской вспомнить о родине. Часто в Америке ее непривычный британский акцент воспринимался с недоверием. Люди спрашивали: «Вы, часом, не австралийка?» Но Сан-Франциско был населен американцами, итальянцами, китайцами, японцами, мексиканцами, и местные привыкли к иностранцам всех цветов и оттенков. Здесь царила непринужденная атмосфера всеприятия. Там и сям разъезжали на велосипедах полицейские — широкоплечие, с крепкими волосатыми икрами, с кобурами на мускулистых бедрах; всегда парами, они болтали, пересмеивались друг с другом, нагибаясь в седле.
Мачо.
Возможно.
Три недели назад ей так и казалось, но теперь этот красивый город утомил ее. Она устала от жизни. С недавних пор она даже стала вставать по утрам с головной болью, что для нее было отнюдь не характерно.
Поймав свое отражение в витрине, Стречи вдруг заметила, что она стала походить на американку. Как-то, во время одной из редких неуклюжих попыток сделать комплимент, Микки Старр сказал, что ее светлая кожа «цвета английской розы», но здесь высокий рост, быстрая походка и коротко остриженные белокурые волосы девушки наводили на мысль, что каких-то пару лет назад мисс наверняка маршировала, размахивая жезлом, на каком-нибудь военном параде. Даже исполненная сдержанного спокойствия манера держаться никого не удивляла. Наверное, скандинавских корней, думали окружающие, выросла где-нибудь среди равнин центральных штатов, в озерном краю; должно быть, после окончания школы упорхнула из родительского гнезда и больше не возвращалась. Потом эти пухлые, привлекательные губки открывались, она произносила пару слов, и все становилось явно. Не американка — но и не австралийка, болван! Откуда ты упал — ты что, в кино не разу не был?
Неторопливой походкой она возвращалась из отеля «Клифт». Идея Клайва — это он научил ее звонить клиентам из самых дорогих отелей Сан-Франциско, хотя телефон-автомат стоял и в доме, где они снимали квартиру. Знакомство Стречи с первоклассными гостиницами оказалось ближе, чем он представлял себе, — у нее вполне хватало самоуверенности, чтобы сойти за постоялицу; и вместо того, чтобы пробираться в бизнес-центр отеля, она попросту устроилась в ресторане, заказала чашку чая и позвонила, не выходя из-за столика. А звонила она не простым смертным. Те, чьи номера ей приходилось набирать, редко подходили к телефону сами, и, хотя она могла попросить переключить на босса, зачастую этого не делала.