— Почему же нельзя, мой друг. Сто тридцать пять.
— Сто сорок.
— Сто пятьдесят.
Деларм открыл было рот, но передумал.
— Ну и забирайте, — буркнул он. — По крайней мере, вам придется выложить полтораста, а не сто двадцать.
Тот пожал плечами.
— Пусть так, но я радуюсь, а ты нет, молокосос. Вид у тебя грозный, а толку от тебя мало. Ты неудачник, понял?
Кто-то зашептал на ухо Деларму:
— Не обращай внимания, это такой тип. Он заплатит, сколько ни скажи. Называй любую сумму, он все равно предложит больше.
Деларм не спускал глаз с толстяка.
Шептавший продолжал:
— Предложи сто восемьдесят. Увидишь, он предложит двести.
Но ведь и Деларм не вчера родился:
— А самому слабо, раз такой умный?
Тот мигом смолк.
К Клайву вновь вернулось самообладание.
— Я правильно понял, джентльмены? У нас имеется два предложения: сто сорок от мистера Деларма против ста пятидесяти — от мистера… Я прав?
Толстяк кивнул. Оба воззрились на Клайва, избегая смотреть друг на друга.
— В таком случае… — начал Клайв. — Есть еще предложения? — Он замолчал и внимательно посмотрел на своих сообщников. — Лот один уходит за сто пятьдесят тысяч долларов.
Сухо стукнул молоток.
Давешний шептун продолжал изливать сочувствие в ухо Деларма, когда к ним приблизилась одна из телефонисток:
— Мистер Деларм? Эдгар Деларм?
— Он самый, — раздраженно ответил тот.
— У вас найдется минутка? — Она взяла его за руку. — Это конфиденциально.
Телефонистка привела его в небольшой кабинет, где стояли Клайв Лейн и тот самый толстяк. Оба, кажется, только что закончили разговаривать, но при виде Деларма колобок издал вопль отчаяния и выкатился из комнаты.
Девушка вышла вслед за ним и закрыла за собой дверь, оставив мужчин наедине.
— Не знаю, как вам сказать, — начал Клайв.
— Как есть, — отрезал Деларм.
— Отлично. Я могу рассчитывать на вашу конфиденциальность?
Деларм посмотрел на него с видом оскорбленной добродетели.
Клайв глубоко вздохнул:
— Тот джентльмен оказался не в состоянии внести задаток.
Он терпеливо ждал реакции Деларма. Она не замедлила последовать:
— Понятно. Значит, он нас надул?
Клайв задумчиво почесал в затылке:
— Трудно сказать. Чековая книжка была настоящей, но… он не смог выписать чек на тридцать тысяч.
— Тридцать?
— Двадцать процентов от суммы.
Деларм выдохнул.
— Да, это большие деньги. — До него только что дошло, насколько большие. — И что же теперь?
— Согласно правилам аукционных торгов, если выигравший аукцион оказывается неплатежеспособным, возможность купить переходит к тому, кто назвал вторую по величине сумму. В нашем случае это вы.
Деларм мгновенно насторожился:
— А что, если я не пожелаю покупать?
Клайв выглядел откровенно озабоченным:
— И вы, мистер Деларм? Неужели и вы только занимали наше время?
— Нет. И вы видели, чем это кончилось. Мне перебили цену, и кто? Какой-то фигляр.
Клайв возразил:
— Полагаю, он не совсем понял про задаток. Он уверяет, что все еще готов купить титул, но первый шаг к покупке — первоначальный взнос. А в данный момент он не в состоянии его выплатить.
Деларм сохранял ледяное спокойствие:
— В хорошенькое же дельце вы вляпались — или как там у вас, в Англии, выражаются?
— Что вы имеете в виду?
— Аукцион кончился, потенциальные покупатели разошлись, а толку? Покупателя у вас так и нет.
— А разве вы не…
— Мне все это… не нравится. Дайте время подумать.
Попался на старый трюк. Клайв задерживал дыхание до тех пор, пока Деларм не добавил:
— Но ведь по закону я не обязан покупать?
— По закону, конечно, нет. Поверьте мне, мистер Деларм, никто не собирается на вас давить. Тот, кто покупает титул, отныне принадлежит к британской родовой аристократии, и я должен увериться, что он достоин этого. Иными словами, я почти уверен, что джентльмен, который только что вышел из комнаты, сможет найти деньги, но, буду с вами предельно откровенен, он вряд ли подходит для нашего титула.
— Нашего титула?
Клайв улыбнулся.
— Вот вы как считаете — этот человек похож на лорда?
Деларм облизнул губы:
— Скорее на клоуна. А теперь послушайте, Клайв, — когда этот тип вмешался в торги, ставка была девяносто тысяч, так?
— Вы подняли ее до ста сорока.
— Когда он появился, она была девяносто.
Клайв покачал головой:
— Мне крайне неудобно поправлять вас, но первая ставка этого джентльмена составляла сто двадцать тысяч.