На Стречи произвела неизгладимое впечатление прическа хозяина. Голос по телефону предполагал наличие у своего обладателя в той или иной степени роскошной шевелюры. Тот же оказался абсолютно лысым. Когда они пересекали дворик, солнечные зайчики играли на блистающей макушке мистера Дина, будто лазерные лучи. Очевидно, хозяин чем-то смазывал свое «украшение» — солнцезащитным средством (с фактором защиты не меньше восемнадцати, это уж точно), и вдобавок каким-нибудь воском — для пущего блеску. Так или иначе, его лысина сияла. Эффект оказался несколько неожиданным — словно бы парень носил тропический шлем, а тот возьми и свались с головы без ведома обладателя. На ногах у него были светло-коричневые туфли крокодиловой кожи.
Он провел их через главную залу своего особняка — мраморный пол, естественное освещение, — открыл двойную стеклянную дверь, и они очутились во внутреннем дворике с утиным прудом в центре. Вода в пруду поражала стерильной чистотой, будто первоначально планировалось сделать бассейн, но потом хозяева почему-то передумали. В центре возвышался импровизированный островок из груды камней, на котором рос чахлый папоротник. На нем располагалось утиное гнездо (разумеется, фальшивое). Зато там имелись два живых черных лебедя — они нарезали круги вокруг островка, точно связанные с ним невидимыми подводными рычагами.
Линкольн кивнул на стоявший возле пруда столик — кстати, тоже под мрамор.
— Выпить не желаете? Что-нибудь этакое — пина-коладу, например, или, может, попробуете наше вино? Должен же хоть кто-то? — засмеялся он.
— Я уверен, что вино замечательное, — убежденно заявил Клайв.
Стречи попросила чаю.
— Да, у нас есть чай — наверняка где-то на кухне был.
Линкольн нажал чугунную кнопку настольного звонка, и где-то в отдалении раздался звон — динь-дон, динь-дон. Однако вслед за ними во дворик вошла темноволосая женщина с несколько надменным выражением лица. Она здорово походила на танцовщицу фламенко в перерыве между танцами. Взглянув на Стречи, она осведомилась:
— Вам индийский или китайский?
— Китайский, если можно.
— Ах, ну да, все англичане пьют чай из китайских фарфоровых чашек, — усмехнулся Линкольн. — А вы, милорд, — может, вина?
— Мне не терпится попробовать вашего вина, Линкольн, но сейчас я ограничусь чаем.
Горничная кивнула на стоявшую на столике вазочку.
— Вот, здесь артишоки, буррито, крекеры с кунжутом и чили. Сейчас принесу печенье.
Линкольн проводил ее довольной улыбкой:
— Моя экономка. Славная девушка. Заткнет за пояс любого дворецкого. — Он покосился на Клайва. — Полагаю, тут мне придется просить у вас совета — ну, вы ведь лорд и все такое. Как полагаете, он мне понадобится?
— Дворецкий-то?
— Ну да, в связи с моим приобретением.
— Простите, мистер Дин, но приобретение титула — не просто вложение денег. Это принадлежность к определенному кругу. Финансовая сторона дела не суть важна.
— Тем не менее чего-то же это стоит?
— На удивление мало, — промурлыкал Клайв.
Линкольн пожал плечами:
— И сколько будет это ваше «мало»?
— Точно сказать не можем. Вы ведь знаете, продажа осуществляется через аукцион.
— И сколько в нем будет участников? Давайте, выкладывайте подробности.
Клайв бросил взгляд на Стречи:
— Разве Джейн не объяснила вам?
Линкольн ухмыльнулся ей:
— Джейн, вот как? Вы мне не говорили.
— Я — всего лишь секретарь, — улыбнулась она в ответ.
— Джейн Стречи, верно? — Он повернулся к Клайву. — Раз уж мы об этом заговорили, как следует называть вас — лорд Клайв или..?
— Правильно — лорд Клайв, но, прошу, зовите меня Клайвом. Вы, разумеется, станете лордом поместья Эском.
— Разве я не стану лордом Дином?
— «Лорд Эском» звучит более убедительно, вам не кажется?
Линкольн откинулся на стуле:
— Я хочу быть лордом Дином.
Лорд Клайв задумчиво улыбнулся:
— Я предлагаю вам не свой титул. Это титул моего двоюродного брата. Он сейчас… э-э… в затруднительном положении и решил отказаться от наследственного титула. Не думаю, что он прав, тем не менее я здесь, чтобы ему помочь.
— А вы не пробовали помочь ему деньгами?
Клайв вздохнул:
— Разумеется, я думал об этом. Но я ведь сам не богат, к тому же я не рассчитываю, что он вернет мне деньги. Лорд Эском никогда не отличался щепетильностью в финансовом отношении.