— От лица британской родовой аристократии я приветствую нового лорда Эском в его наследственных владениях! Лорд поместья, да будет вам известно, — одна из старейших разновидностей титулов в этой стране: многие знатные фамилии ведут свою родословную с самых времен норманнского завоевания — самого Вильгельма Завоевателя! — Он снова повторял заученный речитатив, желая только одного — не дать лордам открыть рта. И он беспрестанно продолжал пятиться к двери. — Некоторые права и привилегии лордов были задекларированы Королевской хартией и Патентной грамотой, и некоторые из них, должно быть, все еще принадлежат лордам Эском…
— О, Уолтер, — всхлипнула миссис Ниббетт.
Клайв торопливо продолжил (не забывая пятиться к двери):
— В коммерческих делах титул — бесценное преимущество, но это отнюдь не причина его приобретения. — Клайв поклонился всем в общем и никому по отдельности. — Подлинный аристократ не станет использовать свой титул в корыстных целях. Чем спрашивать: «Что мой титул может сделать для меня?», — истинный аристократ спросит: «Что я могу сделать для… для своего поместья?» Настоящий дворянин не станет афишировать свой титул, бахвалиться им, — с надеждой в голосе проговорил он. — К примеру, он не станет во всеуслышание объявлять, что он-де — лорд Эском. Его статус выдадут манеры… Вот и наш новый лорд, я надеюсь, не станет выставляться.
— Черта с два! — возразил Линкольн. — Какого тогда было платить больше сотни штук, чтобы даже похвастаться нельзя было!
— Тоже верно, — согласился Уолтер.
Клайв судорожно соображал, ища выход. Тут Стречи осенило:
— Тот человек — он все еще лежит без сознания, — громко сказала она.
Все оглянулись на Фрэнки, который начал подавать признаки жизни. Стречи спросила:
— Где здесь врач? Возможно, он пострадал серьезнее, чем мы думаем.
— Сомневаюсь, — возразил бармен. — Мне и раньше приходилось вот так — и все они вставали и уходили.
Клайв понял, к чему клонит Стречи. Метнувшись к распростертому на полу Фрэнки, он пощупал его пульс:
— Его нужно перенести в более удобное место.
— Это еще зачем? — удивился бармен. — Он все равно ничего не чувствует.
— Возьмите кто-нибудь его ноги, — скомандовал Клайв.
Вызвался Линкольн:
— Это ведь я первый начал, в конце концов.
Вдвоем с Клайвом они подняли бесчувственного Фрэнки. Тот что-то пробормотал. Когда они принялись тащить его через вестибюль, миссис Ниббетт сказала:
— У лорда Уолтера больная спина.
Линкольн ничего не расслышал — зато это сделала Глория:
— Лорд Уолтер?
Стречи попробовала отвлекающее:
— Осторожнее с мистером ди Стефано! — но вот уже десять лет никто не отваживался остановить Глорию. Она хищно улыбнулась:
— Как, Уолтер, — вы тоже купили титул лорда?
Уолтер просиял.
Его супруга ответила:
— Ну конечно! Он — лорд поместья Эском!
Тело Фрэнки шлепнулось на пол.
Линкольн сказал:
— Я — лорд поместья Эском, — и посмотрел на Ниббеттов так, точно они сошли с ума.
Фрэнки открыл глаза и простонал:
— Где я? Что случилось?
Стречи подалась вперед:
— Он бредит. Вызовите «скорую»!
Но на Линкольна это нисколько не подействовало:
— Что вы хотите сказать — «я лорд Эском»?
— То, что я купил титул, — ответил Уолтер.
— Ничего подобного. Я заплатил за него сто двадцать тысяч.
У Уолтера даже челюсть отвисла:
— А… а я — сто сорок.
— Значит, он наш! — возопила миссис Ниббетт.
— Я умираю, — провыл Фрэнки.
Но и до него Линкольну не было дела. Он заорал:
— Да вы только что выпили за мое здоровье, черт бы вас всех побрал! Я — хренов лорд Эском!
— Простите, но это — мой муж.
Уолтер расправил плечи и согласно кивнул:
— Да, я — лорд Эском.
— Нет, я!
— Послушайте, придурки! — рявкнул Фрэнки, с трудом поднимаясь на ноги. — Есть только один лорд Эском, и он — перед вами.
— Господи! Я же вам говорила — бредит, — сказала Стречи, пробираясь к двери.
И тут она резко затормозила. В дверях, точно вышибала из ночного клуба, вырос, не решаясь войти, чернобородый Эдгар Деларм. Он обозрел присутствующих ледяным взглядом:
— Не упоминайте имени Господа вашего всуе!
В бар, однако, он так и не вошел. Так как за ним было не протиснуться, Стречи бесшумно и быстро проскользнула к двери лоджии, а оттуда — во дворик отеля. Снаружи ярко светило беспощадное солнце. Было тихо. Стречи пробралась между столиков и перемахнула за низенькую ограду в сад. Он представлял собой коротко стриженные кустарники, травку и цветы. Но Стречи было не до цветочков — где-то там, на другой стороне, стояла ее машина.