— Я бы могла проверить все гостиницы при аэропорте. Скорее всего, их не так много.
— Хитро придумано, Стречи, — ухмыльнулся он. — Но не думаю, что я поручу это тебе. Мы его поймаем, будь спок. А ты пока побудешь здесь.
Она оглядела пыльную комнату:
— Здесь?
— Ага. — Лицо его вдруг стало пустым и ничего не выражающим. — К сожалению, ничего лучшего я тебе предложить не могу. — Он обернулся к Паттерсону. — Ты смазал замок?
— Работает.
Они заставили Стречи спуститься на полуэтаж и провели к той самой маленькой двери в его конце. Та легко отворилась: помимо замка Паттерсон смазал и петли. Комнатка оказалась чуть побольше чулана; там имелось и окно, но маленькое и слишком высоко — как в тюремной камере, не протиснешься, — и обломки старой мебели. Паттерсон пнул ногой ржавое ведро и ухмыльнулся:
— Со всеми удобствами.
— Сколько я здесь пробуду?
Фрэнки ответил:
— Столько, сколько нужно.
В темноте они пристально посмотрели друг на друга. Паттерсона вдруг осенило:
— Когда следующий рейс — ну, в Америку?
— Думаю, завтра, в то же самое время. Полагаешь, он попытается им улететь?
— Вполне.
Фрэнки снова взглянул на Стречи:
— Возможно, ты пробудешь здесь целый день.
— А смысл?
— А в чем смысл жизни вообще? Можешь ответить?
Фрэнки поманил Паттерсона, и они вышли из комнаты. Она услышала, как повернулся ключ. Стало темно; но не так, чтобы ничего нельзя было разглядеть. Она со вздохом уселась на какой-то ящик и принялась прислушиваться к собственному дыханию.
Некоторое время она так просидела, вялая, точно тряпичная кукла, пытаясь избавиться от напряжения последних минут, стараясь ни о чем не думать. Она не прислушивалась — тем не менее внизу отчетливо слышались их голоса. Вот только слов она разобрать не смогла. Она услышала, как со скрипом открылась и вновь захлопнулась входная дверь. Рванулась с места и отъехала машина. Потом вторая. Стало быть, оба тюремщика оставили ее.
Наступила тишина.
Стречи поднялась с места и подошла к окну. Слишком высоко. Тогда она прошла через комнату и попробовала дверь. Та оказалась накрепко запертой. Она принялась ходить кругами по захламленной комнате. Снаружи стены здания были каменными, а изнутри — деревянными. Она бесцельно замолотила кулаками по стене. Будь у нее какой-нибудь острый предмет…
Она принялась осматривать пол, но там не оказалось ничего, кроме кусков дерева или картона. Ни тебе гвоздя, чтобы можно было просунуть в щель между досками.
Такое бывает только в романах.
Стречи вернулась на свой ящик и прислушалась к окружающей тишине. Глухо. Даже птиц не слышно. Она в ловушке. Скорее всего, Фрэнки и Паттерсон оставят ее на часик, пока не решат, что делать дальше. Так что на все про все ей оставалось около часа — для какой-нибудь суперменши вполне достаточно. Для суперменши — но не для Стречи. Так что она выбрала другой путь. Она пошарила в ридикюле в поисках сотового… нет, в сумочке в поисках мобильника, раз уж она в Англии. Как это похоже на мужчин, подумалось ей, в жизни не догадаются заглянуть в женскую сумочку. Она набрала номер и принялась ждать, прижав к уху крошечный телефон.
Гудок…
Еще гудок…. И еще.
И голос — его голос:
— Микки Старр слушает.
15
Линкольн Дин сидел в одиночестве в баре — эдакая романтическая фигура, подумалось ему с усмешкой. Сидел и вспоминал песню Фрэнка Синатры, в которой пелось про одинокое утро. Да, Синатра был настоящий мужик. И какую жизнь прожил… Линкольн схватил свой бокал и уставился в него, точь-в-точь как делал Синатра в том фильме, как бишь его — «Джокер», что ли? Там еще про то, как известному певцу полоснули ножом по горлу, но в конце фильма он снова смог запеть. Тогда это казалось вполне правдоподобным. Волшебник Синатра. Так вот, в этом фильме была сцена: герой вот так же сидел в одиночестве в баре с бокалом в руках, свет выхватывал высокие скулы и выражение лица загнанного зверя. Никто не мог смотреть в бокал так, как это делал Синатра.
Линкольн залпом осушил свое виски с содовой. Где сейчас Глория? Сколько времени она держала его за дурака? Он провел пальцем по ободку бокала. Маловероятно, что все началось, еще когда он еще был в Штатах, — она и лорд Клайв тогда… нет, вряд ли. Клайв ночевал у них на гасиенде, это правда — но не могла ведь Глория выскользнуть из их супружеской спальни, чтобы присоединиться к гостю? Собственно, она могла обойтись и без этого. Два раза он ездил в Англию — и оба раза без нее. И в обоих случаях Клайв оставался в Америке. Сколько раз, милорд, — сколько?