Впрочем, что ей теперь до него, подумала она. Когда миссис Ниббетт позвонила ей домой, поначалу она не позволила себе поверить до конца, но теперь-то, когда она встретилась со всем семейством Ниббетт и присными в баре «Холидей Инн», она позволила резонным доводам убедить себя, что титул останется за Ниббеттами. Возможно, одной миссис Ниббетт она бы и не поверила, но там были торжественный Уолтер, не говоря уж о Мертл, Конраде и Джули с Хантером, и постоянные «еще капельку» искрящегося шампанского — такое убедило бы и самого закоренелого циника. А уж эскомского приходского священника тем более, ибо преподобная мисс Гам отнюдь не была циником. Тем паче что она сама искренне хотела этому верить. Узнать, что ее приход благословлен чудесными Ниббеттами, а не грозным Делармом, было поистине блаженством.
Но вот на ее пути стоял исчезнувший было претендент. Преподобная глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы выветрились пары шампанского, улыбнулась и смело двинулась мимо него.
— Ну что ж, — сказала она. — Борьба была трудной, и, в конце концов, победитель-то должен быть один, ведь правда?
И изо всех сил постаралась сделать сияющую свою улыбку сочувственной.
Он степенно кивнул:
— Да, пришлось попотеть. Хотя я бы предпочел, чтобы конкуренция не была такой жесткой.
— Вы когда улетаете — завтра?
— Через несколько дней.
— Видами решили полюбоваться?
— Не до того будет.
— А что тогда?
— Да так, кое-какие бумаги. Ничего особенного, — поспешил он ее заверить.
— Бумаги?
Он покачал головой:
— Так, пустяки.
Ее улыбка стала смахивать на трупное окоченение.
— Н-но вы остаетесь здесь?
— Ну да. Завтра я вряд ли смогу уделить вам время, мисс Гам, но я всегда знаю, где вас найти.
— А-а. — Она слегка вздрогнула. — Так… я могу вам понадобиться?
Он уставился на нее:
— Несомненно.
Она осторожно сглотнула.
— В-визит вежливости? — храбро предположила она.
— Надо кое-что обсудить. И исправить.
Тина изо всех сил старалась принять шутливый тон:
— А что — грядут какие-то перемены?
— Естественно.
— И… и какова же ваша роль?
— Ну, как новый лорд поместья Эском…
Она содрогнулась. Он осторожно облизнул губы.
— Я очень интересуюсь духовной жизнью своих подданных…
— Новый лорд…
Тина так и не смогла заставить себя закончить фразу, ибо она заключала в себе приговор всему эскомскому приходу. Она робко возразила:
— Но я говорила с Ниббеттами…
— Они все еще здесь?
— Тут. — Она слабо кивнула в сторону бара.
Деларм пожал плечами:
— Да толку-то от них сейчас…
— Значит, новый лорд — вы?
Она должна была это спросить. Получить подтверждение…
— Да, — объявил он — и, не удержавшись, добавил: — Я — лорд.
Странная вещь: всякий раз, когда Паттерсон приходил в состояние возбуждения, курить ему не хотелось. Старая армейская привычка, полагал он: как только начинаются боевые действия, никакого открытого огня, никаких посторонних запахов. Так что, как только в кровь стало поступать достаточное количество адреналина, потребность в стимуляторах отпадала сама собой. Вслед за Стречи и Фрэнки поднимался он по шаткой лестнице наверх. Первым шел Фрэнки. Паттерсон замыкал шествие — подавшись назад, он наблюдал, как в полумраке покачиваются ягодицы Стречи. Стоит протянуть руки — и он сможет провести ладонями по ее бедрам.
Они поднялись наверх. То ли там было светлее, то ли их глаза успели привыкнуть к темноте. А уж когда Фрэнки посветил фонариком, то стало видно очертания предметов за балкой. Оконный проем, давно лишенный всяких стекол — в дыру окна проникали обрывки лунного света и гасли на грязном полу. Крыша частично обвалилась. На деревянных стенах лежали неясные тени — то ли ящики, то ли обломки мебели. Луч фонарика Фрэнки упал на деревянный стул.
— А вот и кресло с моими инициалами, — усмехнулся он. Он уселся в него, устроил фонарик на коленях, позволяя ему освещать всю комнату.
— Где вы? — окликнул он. Луч фонарика зашарил по темноте и выхватил силуэт Стречи — ей пришлось отвернуться от слепящего света.
— Третий уровень, — буркнул он. — Только на сей раз в роли легавого — я сам.
Должно быть, он ухмылялся, но все, что она видела, — слепящий луч. Справа от нее что-то зашевелилось — это Паттерсон устраивался на полу.
Фрэнки заговорил снова — на сей раз он повысил голос. Выходит, он вовсе не ухмылялся.