Проклятый демон вновь опережал их на шаг. И на этот раз, Герцог Адских Просторов пошёл на крайности. Внезапно, во время полёта, ярость взяла над Иккингом верх. Он развернулся к Хезер и всем естеством спикировал на неё, желая сбить её с воздуха, заставив падать, чтобы потом распластаться по земле. Кшатрия не успела вовремя заметить неожиданный порыв нефилима и от его мощного удара она устремилась на угольные, сожжённые демонами земли Измерения Драконов. Беззубик заметил это и молниеносно, как подобает Ночной Фурии, спикировал вниз, успев вовремя схватить её своими лапами. Хезер была в сознании, но внезапный удар оглушил её и она дезориентировалась.
— Что ты творишь?! — гневно крикнул дракон.
— Ты же слышал своего умирающего сородича, Беззубик? — в ярости пролепетал Иккинг. — Это она! Это всё Хезер! Из-за неё погибли твои сородичи, Беззубик! Из-за неё мы не смогли высвободить Дэтомону из тела Астрид. И теперь, она в плену у этого треклятого демона! — его изумрудные глаза желали в одночасье испепелить взглядом кшатрию, от которой, как он считал, были одни лишь неприятности.
— Иккинг, успокойся! — чёрный дракон выстрелил в него зарядом плазмы, который взорвался в двадцати сантиметрах от чешуйчатой мордочки нефилима. — Я горюю обо всём этом не меньше твоего. Контролируй себя. — жёстким, холодным голосом заявил Беззубик. — Хезер, прости его.
— Он отчасти прав, Беззубик. — схватилась за голову рукой Хезер, ощущая приступ головной боли. — Я виновата. Но клянусь тебе, Иккинг, я ничего не знала о его предательском нападении! Ни на Чёрную Тайну! Ни, тем более, на Измерение Драконов. Думаешь, я бы не сказала вам об этом? Беззубик — мой единственный друг. Он, может быть, дракон, но гораздо человечнее тебя и всех остальных людей вместе взятых. Я встану горой за этого дракона и умру, если потребуется. Но я никогда бы не предала его и обязательно предупредила бы о плане Салеоса вторгнуться в родной край драконов.
— Иккинг! — заговорил Беззубик более спокойным голосом, чувствуя, как выплеснутый гнев нефилима начинает испаряться, словно стоградусная вода. — Слова Хезер говорят лишь об одном — он ей не доверял. И судя по тому, что нам сегодня поведал Сущий, причины этого недоверия очевидны.
— Только как это нам поможет? — глубоко вздохнул Иккинг, опустив кошачьи глаза куда-то вниз.
Кшатрия подлетела к обращённой Ночной Фурии и полушёпотом сказала:
— Я на вашей стороне, Иккинг. На стороне Беззубика и на твоей. Я всё сделаю ради вас, чтобы помочь вам. И мы найдём твою Астрид. — грустно вздохнула Хезер. Она видела сейчас собственными глазами, что Иккинг действительно любит Хофферсон. Он теряет разум, когда её нет рядом. Уже не в первой. Безумно переживает за неё. Хезер понимающе посмотрела на крылатого нефилима и завершила мысль. — Не сомневайся.
Он снова посмотрел ей в глаза. Они были лишены какой-либо ненависти, ревности. Из её уст Иккинг не слышал ни словечка, содержащего язвительность, сарказм или же иронию. Ни капли зависти, коварства в её словах. Иккинг принял тот факт, что девушка, постоянно подкатывавшая к нему на уроках и сплетничавшая с задаваками из других классов в школе, в корне не такая, какой он её видел (или хотел видеть). Не взирая на столь удручающее положение, в котором он оказался, как и трое его спутников, зеленоглазый нефилим-дракон впервые улыбнулся ей. Так же, как Беззубик, когда состраивал человеческую улыбку. Её слова успокоили Иккинга.
— Спасибо, Хезер. И прости меня. — ответно улыбнулся девушке парень.
— Продолжаем путь. — промолвил Беззубик, и троица полетела за ним.
Летели они в этот раз на восток от входа в Междумирье. На месте густых сосновых, еловых, пихтовых, берёзовых чащ стояли обгорелые, унылые, пустые стволы деревьев. Все без исключения старались не смотреть вниз, на печальное состояние Междумирья, дабы не впадать в очередной приступ гнева, отчаяния и горя. Беззубик и остальные устремили свой взор вперёд, на горизонт.
Темнело невероятно быстро. Чернота благоприятствовала каждому из спутников. Тяжелее всего выглядеть что-нибудь давалось Хезер. Она не обладала ни управлением Огнём, который могла призвать Дара. Ни «зелёным зрением», на Земле известным так же, как «Ночное зрение» (или «Инфравидение»), как у драконов. За исключением Ночных Фурий.
Беззубик, а теперь и Иккинг, пускали фиолетовые кольцевые волны вперёд себя, чтобы лучше видеть в сгущающейся ночной тьме. Во время такого полёта, дракон позволил Хезер сесть себе на спину и крепко ухватиться за гребень на ней.
— Оно прямо на горизонте. — вглядывался вдаль Беззубик.
— Такое… унылое и жуткое? — удивился Иккинг.
— Да. — вздохнул Беззубик. — Мы никогда не ходим и не летаем здесь, если у нас есть выбор. — затем сказал себе под нос. — Теперь же его у нас нет…
— Почему? — спросила Хезер. Пока до Прохода-под-Равнинами было очень далеко, Беззубик в подробностях решил рассказать путникам об этом месте.
— В стародавние времена, когда драконы и демоны жили в гармонии благодаря Повелительнице демонов, Лилит, драконы путешествовали по Междумирьям. Наиболее удобным способом перемещения для любого жителя Ада того времени была «Энергетическая переброска».
— Что это такое? — изумился Иккинг.
— Небольшой камень кубической формы, на котором начертана руна.
— А это не те же самые руны, что я пытался прочесть в книге, когда… — догадался Иккинг.
— Призывал моего псевдоотца? — довершила фразу Хезер. Иккинг огорчённо кивнул ей в ответ.
— Рунические символы использовали крайне редко. — продолжал Беззубик. — Обычно для ритуалов призыва или энергетической переброски.
— Почему? — заинтересовалась Хезер.
— Во-первых, их очень сложно прочесть. Далеко не каждый из смертных сможет расшифровать надписи, начертанные этими рунами. Даже драконы не могут. Во-вторых, руны изначально являлись способом письменного общения между демонами.
Для перемещения на огромные расстояния сквозь Междумирья использовался один рунический знак. Его название «Таофельт», что означает «мгновенное перемещение». Затем произносили название Междумирья — так же, на языке демонов. Каждый из миров демонов был обозначен руническим символом. Не создавшими рунический знак для своих Измерений были лишь мы, драконы, Чёрная Тайна, и ещё одно Междумирье, чьё название давно стёрто из памяти старых драконов. Хотя, по идеи, они должны были помнить. Ибо Парящий-над-Демонами был абсолютно прав, когда говорил: «Память драконов со временем не меркнет».
Как и демоны, драконы также пользовались этой руной для перемещения в самые дальние уголки Ада. В ближайшие, типа Адских Просторов или иных демонических миров, Закон, писаный Первыми из нас, запрещал использование этой руны. Думаю, это было мудрым действом — чтобы драконы не забывали, кто они. «Иначе крылья небесных рептилий уменьшатся до мелких бесовских, и они перестанут быть драконами» — так гласил Закон. Существовал ещё один, столь же жёсткий: «Никогда не начерчивать рунические знаки демонов для обозначения Измерения Драконов».
— Чтобы демоны не проникали в тихий драконий уголок? — предположил Иккинг.
— Да. Великие исполины того времени не доверяли демонам. Особенно таким, как Салеос, которые под личиной любезности и добродушия желали обратить мнение старейших драконов и молодого поколения в свою пользу. Заявляли, что так легче будет возвращаться обратно, в родное Междумирье. Что не придётся потом пролетать тридевять Междумирьев, чтобы вернуться домой. Старейшие неукоснительно сказали, а затем повторяли, своё «Нет».
Но среди молодого поколения нашёлся один единственный дракон, который был очень импульсивен и нетерпелив. По приказу старейших он занимался древним искусством, которым среди всех сородичей он единственный владел.
— Это один из уцелевших семи видов драконов? — полюбопытствовала Хезер.
— Нет. — отрицательно качнул головой Беззубик. — Гремучий Сероскал. Такого типа драконы по размерам были не больше Ужасного Чудовища и чуть крупнее нас, Ночных Фурий. Я мало что знаю о тех, кого унесла с собой история времён.