— Они не напоминают тебе случайно о твоих гоночных машинах?
Рейф рассмеялся.
— Правильно.
— А Фаджа там не будет из-за собачьего шоу. Он терпеть не может себе подобных. И лезет ко всем сукам. Мы оставим его дома.
Он вновь рассмеялся.
— С тобой приятно разговаривать, Мэгги. Кстати, тебе не кажется, что нам надо кое-что обсудить? Я ужасно по тебе скучаю…
— Я тоже. Будь осторожен… ради меня.
— Эдгар сошел с ума! Марк мерил шагами гараж.
— Да нет, он всегда ставит машины в одно и то же место. Людям нравится видеть их высоко на горе.
— А соль? От краски ничего не останется.
— Всего-то один день, Марк. Ну, помокнут немного.
— А смысл?
— Благотворительность. Все деньги пойдут больнице. Марк, ты и без меня все отлично знаешь.
— Прежде мне не приходилось в этом участвовать. Правда, Мэг, мне это не нравится.
Прогуливая перед сном Фаджа, Мэгги обратила внимание на открытую дверь гаража, заглянула в него и увидела Марка, возившегося с мотором своей машины.
— Как Тамсин? — спросила она.
— Отлично. — Его лицо просветлело. — Она, пока нет Авы, занимается «Башней» и, кажется, справляется.
— Слыхала, Тамсин хочет заняться рекламой на ярмарке. И выставить свои цветочные композиции.
— Правда? — помрачнел Марк. — Мне она не говорила.
— Забыла, наверное.
— Мы с ней часто видимся.
— Ну и как?
— Не знаю. С Тамсин никогда не поймешь. К счастью, она переехала из «Башни» в симпатичную квартирку там же, в Хиронси, так что на маяке она только днем. Что-то мне не верится в выздоровление Авы Торн.
— Значит, Тамсин уже не живет у тебя?
— Нет, — вздохнул Марк. — Ей хочется независимости. По крайней мере, она так говорит.
— Извини, Марк, я думала, у вас с ней наладилось. Вы ведь очень подходите друг другу.
— Скажи это ей, — хохотнул Марк. — Тамсин решит, что ты шутишь.
— Тебе пора устраивать свою жизнь.
— Только не говори, будто мне нужна хорошая женщина. Плохие мне почему-то больше нравятся, — пошутил Марк.
— По крайней мере, у тебя развилось чувство юмора с тех пор, как ты со мной не работаешь, — сухо заметила Мэгги.
— И тебе лучше иметь дело с лодками. Они не могут ответить.
— Ты мне поможешь в субботу с машинами? Надо будет проснуться на рассвете и приехать в Шоркросс.
— Ладно, Мэгги. Договорились.
— Что это с тобой?
— Решил стать хорошим. Надо же поработать для больницы, — отозвался Марк.
— Так я и подумала. Ни минуты не сомневалась, что тебя привлекает больница, а не Тамсин с ее цветами.
Как назло, зарядил дождь, и похоже было, что ярмарку отменят или перенесут.
С севера налетели ветры, которые с яростью гоняли волны, разбивавшиеся об утесы. Даже Фадж вел себя осторожно и обходил особенно опасные места. Омытые водой скалы напоминали гигантские зубы, вонзавшиеся в песок и откусывавшие от берега все новые куски.
Однако в пятницу показалось солнце, и ветер стих, только на вершинах застоялась вода, которая потихоньку стекала вниз по склонам, потом по песку — в море. Фадж внимательно осматривал и обнюхивал каждый такой ручеек, отскакивая подальше от набегавших волн.
Мэгги смеялась над ним.
— Трусишка!
Фадж прибегал и катался на песке. Неожиданно она услыхала, как кто-то кричит.
— Мэгги!
Оглядевшись, она увидала наверху мужчину.
— Рейф! — завопила Мэгги и бросилась к нему. Фадж с лаем бежал следом. — Рейф!..
Она чувствовала, что улыбается, что глаза ее сияют, и не желала скрывать свою радость. Наконец Мэгги остановилась. Он был в пятнадцати футах от нее.
— Ох, родная! Я так соскучился! Ты не представляешь, до чего здорово снова тебя видеть!..
— Спускайся, — крикнула она. — Посмотри! Там тропинка.
— Берег изменился с тех пор, как я был тут в последний раз.
Она рассмеялась.
— На этой неделе ему лихо пришлось. Штормы, ветры…
Рейф зашагал к тропинке, и вдруг Мэгги увидела, как земля ползет у него из-под ног.
— Осторожно! — крикнула она и в ужасе закрыла рот рукой.
Фадж прижался к ней, и тотчас вниз полетели камни и комья земли. Мэгги погладила собаку по голове.
— Ничего, ничего, со мной не страшно.
Рейф, как ни в чем не бывало, сбежал вниз и остановился напротив нее.
— Ого! Я было подумал, что не миновать мне падения.