И ответ был страшен так же, как и его ожидание.
- Когда я должна выбрать?
- Тебя нет смысла учить, твоя сила не проявляется. После обретения божественности ты будешь быстрее, выносливее и все из этого следующее. - Пожала плечами Темная.
- И что ты мне посоветуешь? – всмотрелась я в ее глаза, пытаясь заметить малейший признак лжи. Вдруг?
- Я однозначно отдала бы предпочтение Энергии. - Ответ прозвучал без тени сомнений.
- Сколько я могу думать? – это был обманный ход, ибо все варианты казались неподходящими.
- Мелкая, иди-ка, приведи себя в божеский вид. А то страх Господень, - высказал папочка своей сестрице и сел в кресло перед камином, припомнив, что ему обещали виски и плюшек.
Лана осклабилась, но ушла, хотя слушаться брата явно не собиралась - у нее были свои планы.
- Дочь, сядь-ка на разговор.
В кои-то веки я решила не высказывать своего мнения, а села, как мне и велели, сама послушность, даже сложила на коленях руки, поверх кинжала.
- Время тебя поджимает. Твои силы дремлют, но они на грани. Тебе не стоит долго думать. Решай сейчас. Третий вариант несет в себе свои подводные камни. Как мне не просто соглашаться с Рин, но все же выбрать стоит Энергию. Страсть - понятие растяжимое.
- Ну, ты мне поведай. Насколько я знаю, ты хорошо умеешь растягивать это понятие.
- Приятно находить в тебе свои черты.
- А взваливать на себя еще одно бремя, приятно?
- Я пытаюсь заботиться о тебе.
- Все эти годы я не была нужна, и тут вдруг столько заботы. Тебе стоит отдать ее всю кому-нибудь, кто оценит по достоинству… например, своей настоящей дочери.
- Ты моя дочь! Теперь твое благополучие - моя обязанность.
- Вот именно! - взвилась я, - обязанность! Еще скажи, что ты матери моей обещал. Хотя я то знаю, что у вас вряд ли была хоть секундочка для обсуждения меня, между вашими занятиями.
- Ты не права! Да и тебя это не касается!
- Ты отнимешь ее у меня!
- Никто не собирается лишать тебя матери.
- Одной ты меня уже лишил. Если бы ты был рядом...
- Не тебе меня судить. Ты еще мала. И мы сейчас твое будущее обсуждаем, а не мое прошлое.
- Я выбираю страсть, - быстро выпалила я.
- Что?
- Мой выбор, - повторила я, повышая голос, глядя отцу в глаза, - вариант три, страсть! Можешь считать, что ты тому причина. - И, почти шипя, добавила: - Назло тебе.
______________________
[size=9]*илектрон (от др.-греч. ἤλεκτρον) на Древней Руси так величали янтарь.
Часть вторая.
Глава 1
Часть первая.
Новая встреча.
***
Закутай будущее в саван,
Истлеет он в столпе времен.
В звучании всех моих имен
Не будет слышен детский стон.
Поплачь о том, кем я не стану.
Встречая новую главу,
Я прошлое не обреку
Закончить путь свой на бегу.
Открою взгляд рассветом ранним
Своей родившейся судьбы
На новый путь, на зов любви,
На трепет новой яркой тьмы.
*Чем бы дитя не тешилось, лишь бы богиней стало...
Чем бы папа не страдал, главное мне не запрещал...*
Итак, я выбираю страсть. Способ, который должен будет сделать меня богиней, наделить силой и знанием.
Что бы я ни говорила отцу, но выбор не был выстрелом противоречий его советам, нет. Он был спонтанным, но и осознанным. Я всегда этого хотела. Почувствовать божественность.
Это как лакомство, которое постоянно видишь в зеркалах миров, и о котором мечтаешь, но не можешь получить даже путем молебенных песнопений, обращенных к Тьме, ведь существуют негласные законы, нарушать которые запрещено.
Впервые решать самой, и выбрать, вопреки всему, выбрать свое будущее, не имея о нем никакого понятия - это запомнится навсегда. Единственно и неповторимо.
Я не хочу запоминать боль, или энергию...
Когда в течение трех тысяч лет живешь в атмосфере, пронизанной страстью, и не можешь в нее окунуться лишь в силу неотвратимых обстоятельств, но воспитываешься с нерушимой истиной - в страсти вся жизнь...
Именно это я хочу запомнить. Жизнь.
И выбор, сделанный в порыве эмоций, он истинный. И будь что будет…
Отец не медлит. Он мирится с моим решением так непреклонно, что даже удивительно. Позволяет мне сделать выбор, который я желаю, и это его проявление любви и уважения.
Хотя, папа все равно пытается навязать мне свои решения – в данном случае дилеммы: кто именно будет будить Богиню.
Простые и понятные вопросы: куда и зачем, получают не менее простые, но совсем непонятные ответы в стиле "Аля, папа так решил и точка": На Неффастус, детка, за страстью.
Когда я, наконец, выплываю из приятного и теплого чувства, вызванного неожиданным словом "детка", слетевшим с уст моего отца, решаю уточнить маршрут.
И меня попросту затыкают. Контраст явный.
Но, все же, мне приятно его желание повлиять. Не знаю почему, но это теплое чувство к нему уже вовсю завладело местечком в моем сердце.
Доверие, вот что это за чувство. Доверие, предшествующее любви. Оно льется теплым медом по моим венам. Рука в руке. Отец и дочь.
Пытаюсь подавить порыв обнять его, как хотела бы обнять только отца.
Он выводит меня за ворота резиденции и открывает зеркальную гладь портала. Потоки окружают и тянут далеко-далеко, вновь завлекая в мир Богов.
И лишь в этот момент я понимаю, что будет Бог. Но кто?..
Мир яркий, алый, словно проглядывающий сквозь красное стекло, окрашивающее даже траву в рыжие цвета. Воздух терпкий, пропитанный ароматами вина и пряностей, сочных фруктов и благоухающих цветов. Здесь идеально тепло, без противоречий, как во многих других частях Неффастуса. Лучи огненного святила греют, но не палят. Теплый май - я так назову этот мир, хотя он и не насыщен майской зеленью.
Это мир Бога Огня. И как только я вспоминаю это, сразу становится трудно дышать. Будто тепло проникает в легкие, и они горят изнутри. Делаю глубокие вздохи, вспоминая того мужчину, которого видела в Храме и в Академии, кто по неизвестной мне причине подарил мне кулон, утерянный во время взросления. Стараюсь сопоставить его с яркими моментами из прошлого отца.
Они всегда негласно боролись друг с другом, потому что они были разными по полярности... самыми старшими, и просто семьей.
Вместе в печали и в радости. И Богам такое не чуждо.
Без лишних разговоров, преодолевая коридоры, не обращая внимания на склоненные головы, страх и обожание во взглядах, отец следует в одном ему известном направлении, а я иду за ним, не спрашивая, не ожидая разъяснений.
Кажется, что если я заговорю, то мир обрушится на меня всей своей огненной массой и поглотит.
Особой реакции на то, что отец пророчит мне в любовники своего брата, моего дядю, у меня не возникает. Если смотреть с точки зрения старших Богов, в узах, связывающих их меж собой, все намного сложнее. Я не могу логически разобраться в них, но ощущаю так же ярко, как и мое затрудненное дыхание.
И волнение усиливается в прогрессии, равной возрастанию близости к цели.
Удушающие запахи курительных паров, к моему удивлению, прочищают мне легкие, обволакивая мысли. Расплываясь, они нехотя улавливают тени и движения. Силу облика и волнительное ожидание возможного отказа.
Я уверена в отце, скорее, сомневаюсь в себе самой...
Но это на самых дальних позициях моей обороны, глубоко и далеко от моей гордости, стоявшей общим флангом, защищая тылы от малейшего нападения.
И мне остается лишь впитывать окружающее, испытывать на прочность себя - маленькую девочку, в миг перевернувшую свою жизнь, - и понимать, почему именно он...
Будто смотреть старый кинофильм, прошедший испытание огнем и временем, и сравнивать с тем, кто находится передо мной, вглядываясь в него не как в потенциального любовника, а как в единственного, кому мой папа доверит самое дорогое, что у него только может быть...