— Вот как? Значит, не зря я заключил сделку с Госпожой. Потому что лично я назад не собираюсь.
Стоило мне произнести последние слова, как мир дрогнул. Где-то на грани восприятия я услышал ехидный смешок, а затем вокзал «Кингс-Кросс» растаял, окунув меня в темноту. Приходил в себя я долго и муторно. Меня тошнило от всего: от света, резких звуков, от запаха лечебных зелий.
— Лорд Милтон, как ваше самочувствие? — я с трудом различил склонившегося надо мной колдомедика.
— Не дождётесь! — фыркнул я. — Госпожа ещё не так сильно соскучилась по моему хамству.
— Прекрасно! — обрадовался целитель. — Значит, жить будете!
Мне в глотку насильно влили какое-то зелье и я снова отключился. Второе пробуждение было более приятным. Ничего не болело и я чувствовал себя отдохнувшим на годы вперёд. Сладко потянувшись на кровати, зевнул и осторожно сел. Нет, ничего не изменилось. Я по-прежнему чувствовал себя превосходно, а значит — нечего тут разлёживаться! Тем более, что ни Томми, ни Драко в пределах видимости не наблюдалось. Стоило мне только подумать об этом, как в палату тут же влетел колдомедик.
Полчаса жаркого спора, и меня снова запихали в кровать. Правда, через час у меня появился Драко и поделился новостями. Как оказалось, они с Томми очнулись почти одновременно два дня назад. Вот только я ни в какую не желал приходить в сознание. Томми аж на говно изошел, «пытая» колдомедиков, но те только руками разводили. А сейчас он в Министерстве. Наводит порядок и ищет виновных. Вечером забежит, а завтра мне предстоит вернуться в школу, потому что занятия и экзамены никто не отменял.
***
Джеймс Поттер был в растерянности. Пока Аллен был в Хогвартсе, он успел не только вычислить, но и побеседовать с его «кровником», точнее «кровницей». Анджелина Джонсон, супруга близнецов Уизли, племянница Кингсли Шеклболта и внучка Юсуфа Кама унаследовала «обет на убийство» после его смерти. Но хуже всего было то, что если убить саму Анджелину, то обет перейдёт на кого-нибудь из её детей.
— И снова тёмное колдовство, Лили! — нервно расхаживал Джеймс по гостиной. — Ты понимаешь? Наша семья снова оказалась под воздействием тёмного колдовства!
— Неужели совсем ничего нельзя сделать, Джеймс? — нахмурилась Лили.
— Чтобы обойти такое нужен другой тёмный маг… — сказал Джеймс и задумался.
Единственный тёмный маг, которого знал Джеймс Поттер, был Северус Снейп. Вот кто погряз во тьме, как никто другой! Не к Сириусу же идти! Промучившись больше месяца, но так и не найдя другого выхода, Джеймс отослал Снейпу Патронус.
— Ну, говори, только быстро, что тебе понадобилось?! — Снейп ворвался в Поттер-мэнор, как ураган.
— Я вижу, что хорошим манерам ты так и не научился, Со… Снейп, — скривился Джеймс.
— Ошибаешься, Олень, просто не вижу необходимости демонстрировать их перед всякой швалью. Видимо повод для встречи был не самый важный. До свиданья, кроме тебя у меня полно дел, на которые я с удовольствием потрачу сегодняшний вечер.
Снейп уже набрал горсть дымолётного пороха, когда Джеймс наконец очнулся.
— Снейп, подожди! Да постой же ты! Ты мне правда нужен! Я больше не знаю к кому обратиться!
— Говори, только быстро, — милостиво согласился Северус, ссыпая порох обратно.
— Ты знаешь, как снять «обет на убийство»?
— Батлер, значит… И что? Ты выяснил, на ком повисло данное обязательство?
— Выяснил, — нехотя признался Джеймс. — Вот только что делать дальше не знаю…
— Условия обета?
— Прервать главную ветвь наследования… — тихо произнёс Джеймс. — Отец Аллена — сквиб, он не может претендовать на титул Лорда, поэтому пока Аллену не исполнилось одиннадцать и он не поступил в Хогвартс — обет был «спящим». Зато теперь…
— Я поищу информацию на эту тему и подумаю, что можно сделать, — фыркнул Северус. — Если найду что стоящее — сообщу.
***
В Хогвартс я вернулся как раз перед днём Святого Валентина. Пять дней я провёл в Мунго под надзором колдомедиков и ещё неделю бессовестно расслаблялся в Слизерин-мэноре. Томми, который снова ощутил дыхание Смерти, пересрался не на шутку. Как он потом признался — не за себя и не за меня, а за Драко.
На мою демонстративную обиду, он только хмыкнул, что сам уже умирал и готов был принять судьбу такой, какая ему выпадет. А в том, что Госпожа будет ко мне благосклонна — он не сомневался. А вот потерять Драко было страшно. И тут я вынужден был с ним согласиться. Томми воспринимался мной, как моя часть. Моё тщеславие, моя жажда власти, мой эгоизм. Одного его мне будет мало, потому что это будут не отношения — а онанизм. По-моему так называется секс с самим собой?
А представив себе на секунду, что мы потеряли Драко, я совершенно точно понял эмоции Томми. Вот поэтому я не спешил на учёбу. И Драко мы с Томми не пустили. Хогвартс от нас никуда не денется, а по женихам я соскучился. Но всё хорошее не может длиться вечно, вот и настало время вернуться к обычной жизни. Но не успели мы с Драко окунуться в школьную атмосферу, как наш вечер был нагло расстроен появившимся Красавчиком.
— Драко, Хель, я рад, что с вами всё в порядке, — с порога заявил он. — И это просто замечательно, что я застал вас вдвоём. У меня вопрос по Батлеру. Драко, посоветуй, как можно снять «обет на убийство»?
М-да, прекрасный вечер был безнадёжно испорчен. Из мэнора выдернули Томми, и до поздней ночи мы обсуждали дела Поттеров. Моё, сделанное на нервах предложение грохнуть Батлера, было встречено тремя возмущёнными взглядами. Так что пришлось искать компромисс.
— Ну раз если условием обета было прерывание основной ветви, тогда пусть Аллена введут в какой-нибудь род? — не выдержал я. — Пусть это будут Лонгботтомы или Поттеры. Тогда, как главная ветвь Лестрейнджей он перестанет существовать, а по достижении совершеннолетия примет род, как ветвь побочная. В чём проблема?
— Обет должен исполнить его носитель, — скривился Северус.
— И пусть! — поддержал меня Драко. — Сделаем Анджелину ведущей ритуала. Она сама и прервёт основную ветвь, введя Аллена в другой род…
Надоело… Всё надоело… Я попросту устранился от всех проблем, свалив их на Томми, Драко и Красавчика. Пусть делают, что хотят — это не моя головная боль. Надоело… У меня учёба, экзамены и иррациональная обида на весь мир. Жизнь несправедлива — эту аксиому я знаю давно. Но сейчас меня разрывают двойственные чувства.
С одной стороны хочется, чтобы все оставили меня в покое, а с другой — хочется внимания. Да, как ни странно — тех самых розовых соплей, которые я терпеть не могу. И вот как тут быть счастливым?
Остаток учебного года пролетел в зубрёжке и подготовке к ЖАБА. Лишь краем уха я зацепил информацию, что с Анджелины Уизли Томми умудрился скинуть обет. И рождение наследника Поттера прошло фоном, как и отчёт гоблинов по моим финансовым делам. Мой поверенный в Гринготтсе даже сам лично явился продублировать мне информацию, когда не получил обычного разноса с моей стороны.
Стоило гоблину только напомнить про сейфы дедушки Геллерта, как я немедленно вспомнил про Дугласа Фейри. Велев гоблину разыскать артефактора и поручить ему разбор и опись семейных ценностей, я выпроводил коротышку прочь. Не до него мне сейчас.
Ненавижу экзамены. Для меня это не проверка знаний, а какой-то изощрённый способ унизить человека. Ну почему, даже в магическом мире, нельзя придумать нормальный способ оценки знаний. Обязательно нужны старые маразматики из комиссии, которые смотрят на тебя, как на полное ничтожество и всеми доступными способами будут искать повод придраться. Ведь как же! Они все такие умные — а мы все такие дураки! Ну ладно, мне не привыкать к афоризму: ты начальник — я дурак! Но почему сейчас я так болезненно реагирую? Где моё желание приспособиться? Где умение пролезть в любую дырку без масла?