Фу-у-ух! Кофе выпил! Понравилось! Вроде бы, подобрел даже…
Ура!
Я тихонько перевела дух. Все ясно, буду продолжать подлизываться. Такими темпами пачки хватит дня на четыре… Потом еще куплю. Хвала Единому, я не слишком стеснена в средствах. Нет, разумеется, тратить семейные деньги направо и налево я не собираюсь – слишком хорошо мне известно, чего стоит родителям наше благосостояние. Но регулярно поить начальство хорошим кофе мне под силу. Папуля специально для этих целей мне счет открыл, «на чулочки», как он выразился. И на пирожные. Но белье я ношу аккуратно, а без пирожных как-нибудь обойдусь.
Курить как хочется…
Но стрелять у начальства сигареты, в первый же день на службе! Нет уж, я сильная, я стойкая, я перетерплю! У-у-у…
Я представила себе, как обращаюсь с подобной просьбой к мужчине… сородичу… начальнику! – и слегка покраснела. Нет-нет-нет, я приличная девушка из хорошей эльфийской семьи, я не опозорю своего рода. Мамочка предупредила меня насчет работы в мужском коллективе, так что я примерно представляю себе, что меня ожидает в ближайшие пару месяцев, пока они тут не привыкнут. «Все мужики – сплетники», – напутствовала меня гвардии капитанша, игнорируя ухмылки папули и братцев: – «Нет, не надо так закатывать глазки, дитя мое! Всех, от денщика до фельдмаршала… не пихай меня в бок, любимый! Я знаю, что у них там другие звания! Это все равно! Так вот, они все будут пялиться на тебя и цокать тебе в спину, даже если ты замотаешься с ног до головы в покрывала, как пиндостанская орчанка, вычернишь зубы и начнешь косолапить. Через это все проходят. Далее. Сразу привыкай к тому, что если твой шеф – мужчина, окружающие непременно и наверняка запишут тебя в его любовницы. Все твои успехи и все твои неудачи будут видеть только в таком ключе. Поначалу. Первый год, как минимум. И если ты начнешь оскорбляться, оправдываться, смущаться и, тем более, хныкать и жаловаться, жизни тебе не будет. Поняла? Доказывать, что помимо ножек и попки у тебя есть еще и голова, придется не год и не два. Перетерпишь, выдержишь – добьешься чего-то, нет – распрощаешься со службой. Ты точно не хочешь в лейб-кавалерию, детка?»
В лейб-кавалерию я не хотела точно. И напутствия мамочки вызубрила твердо. Заткнуть уши и работать головой, тогда все получится. Вот и попробуем, и поглядим, что будет.
Я уткнулась в папку с показаниями несчастного преступника и честно постаралась не коситься на шефа и сигарету в его зубах слишком уж голодным взглядом. Та-ак… посмотрим…
Это только неспециалисту кажется, что графомаг-мыслечтец – это такой ходячий детектор лжи. Мысли, дескать, читает. По почерку и строению фразы любого насквозь видит. И работка – не бей лежачего, сиди себе, перебирай бумажки да поплевывай.
Угу, все, в принципе, так.
И читаю, и вижу. Вот только читая что-то, допустим, как сейчас, письменные собственноручные показания бедняги Горбатого, я не слышу, чего он там себе думал, когда писал. Нет, такое просто невозможно. Но я могу «войти» в его настроение, в его чувства и ощущения – на тот момент, когда неровные строчки легли на бумагу… Если мне не помешают, конечно! Вот во время допроса (если бы я сидела за занавеской и слушала, как мой кровожадный шеф зажимает разные части тела, хи-хи, подозреваемого этой зловещей книжищей) я довольно точно могла бы сказать, где и когда жертва соврет… И, если бы мне дали послушать запись допроса Горбатого, я была бы полностью уверена.
Ладно. Еще раз… во-от… вхожу…
Есть!
Здравствуй, дружок. Так вот ты какой! Пфе, не в моем вкусе точно… Ты напряжен… потеешь… рука у тебя дрожит. Боишься. Кого? Злющего эльфа? Ну, это само собой… а вот тут? Здесь ты испугался так сильно – чего? Кого? А вот так не говорят. И так не пишут. Мужчины. Только под диктовку. Диктовку… заученно… здесь забыл, задержал руку… Истина? Ложь? Вспомнил! Так должен говорить. Боюсь. Ее. Стриптиз-бар. Три веселых феечки. Истина. Боюсь. Кредит. Страшно… Хвостик уехал на другую строчку. Ложь. Она. Страшно…
Всё!
Я «вынырнула», мотая головой и морщась. Гадость какая… бр-р! Все равно, что зомби вскрывать. У меня с веселым гномом гораздо больше общего, чем хочется признавать! Сейчас меня стошнит… Одной рукой растирая правый висок, второй я брезгливо оттолкнула папку, подняла голову и наткнулась на недоумевающий и опасливый взгляд шефа.
Ой…
Я совсем забыла! Надо же было предупредить!
Обычно графомаг за работой – то еще зрелище. Мои коллеги закатывают глаза, шевелят губами, надувают щеки, жестикулируют… Некоторые даже ушами стригут. Все зависит от уровня восприимчивости. Погруженный в свое занятие графомаг все равно, что токующий глухарь, ничего не видит и не слышит, кроме «клиента». Лично я начинаю бормотать вслух и раскачиваться при этом, как болванчик. И голова у меня потом болит. Это же транс своего рода, один из способов влезть в шкуру другого существа. Это не может быть легко.
«Сейчас меня уволят», – подумала я, трусливо вжимаясь в кресло.
А вслух сказала, запинаясь и заикаясь:
– Он писал не сам. То есть… это не его слова, понимаете? Он писал так, как ему сказали написать. И он боялся. Очень-очень боялся, особенно тут… м-м-м… Он боялся какой-то женщины. И вот здесь, и тут тоже, он писал как бы с ее слов, той, кого боялся. Я… понятно говорю? И еще – тут он точно хотел написать что-то другое, но не смог. Стриптиз-бар, «Три веселых феечки», кредит. Это – истина. Остальное – врёт. Всё, больше ничего не вытащить, – я вдохнула, выдохнула, зажмурилась и выдала, дурея от собственной наглости: – А можно… можно мне сигарету?
Со стороны начальства не доносилось ни звука.
Ну, всё. Мало того, что устроила тут представление «скорбный дом на выезде», да еще и ничего путного не смогла сказать! А теперь еще и курево стреляю! Зелен тис, сейчас точно выгонит! И пинка вслед даст, пожалуй.
Изрядные дозы кофеина и никотина подействовали на мозг отдельно взятого следователя НЧЧК прямо-таки волшебным образом. Хандру, по крайней мере, как рукой сняло. Доказательства, обнаруженные ретивым доктором Роином, на самом деле только подтвердили основную версию следствия, и теперь осталось только дождаться ответа из криминалистической лаборатории, чтобы начать в полную силу разрабатывать основных подозреваемых. Были, были у Эрина некоторые подозрения, не дававшие ему спокойно рассиживаться в кресле.
По большому счету, клок рыжих волос из желудка зомби для следователя означал только одно – без показаний Горбатого теперь можно обойтись. Естественно, что после того, как с опущенным поработает ворлок-реконструктор, все равно придется проводить утомительную и бесполезную экспертизу пригодности к дознанию пострадавшего уголовника. Эрин заранее сочувствовал самому себе и Нолвэндэ. Общение с людьми, подвергшимися обратному превращению, вообще удовольствие редкой паршивости, а Горбатый и в здравом уме был изрядным подонком. Одним пусканием слюней и кудахтаньем тут дело не обойдется, как известно, куры – птицы не слишком опрятные. А после подробного изучения сумасшедшего мага-рецидивиста Эринрандиру придется еще писать длинный и обстоятельный отчет, во всех отвратительных подробностях описывая художества Горбатого. Развели бюрократию, ни вздохнуть ни пер…едохнуть! Право слово, Арнольд Полукарович совершенно прав, когда предлагает не реконструировать обратно превращенных, а организовать подсобное хозяйство. Начальство давно бы согласилось на рацпредложение гуманного тролля, если бы пострадавшие от магического произвола сокамерников не были бы петухами, то бишь, птицами мужского пола, не пригодными ни для каких иных целей, кроме вульгарного суповарения. И так как данное деяние формально попадало под статью АнтиМагического УК о каннибализме, то мнение петушиного сторожа упорно руководством игнорировалось.
И все-таки не зря кто-то не пожалел денег и связей, чтобы заставить Горбатого замолчать навсегда. И время выбрано удивительно точно. Штатный ворлок так некстати уехал на курсы повышения квалификации, и именно сейчас заменить его некем.
Эрин внимательнее перечитал допросный лист с показаниями охранника, переведшего Горбатого из одиночки в общую камеру. Разумеется, с ним договаривались через десяток посредников, и о главном заказчике тот, как говорится, ни ухом, ни рылом. Жалко гоблиненка, парень пострадал из-за собственной жадности. С гоблинами такое случается. Думал срубить деньжат налегке, а оказался в виварии. Не исключено, что после допроса его превращал в крысу лично товарищ Шрак – первый заместитель Ытхана Нахыровича. Сизолиций борец за чистоту рядов наводил даже на опытных и проверенных энчечекистов иррациональный ужас не только своей принципиальностью, но и мощной магической энергетикой. А как товарищ Шрак пил водку! О! Теплую, из мыльницы, в мужском туалете, занюхивая рулончиком туалетной бумаги. И самое главное, не пьянел, зараза.