- Пижама, тапочки, косметичка…
Сделав два шага, Рион снова остановился у двери, как истукан. Его брови сдвинулись, глубокие темные глаза сузились, а черты лица обострились. Именно сейчас он как никогда напоминал хищного зверя, который наметил жертву. Его угрюмый взгляд сконцентрировался на носках ботинок. К слову, идеально начищенных и блестящих. Интересно, о чем он думает?
— Что делать будем? — спросила я, когда список «самого необходимого» заполнил весь лист.
— Добиваться снятия обвинений! — в его голосе слышалась сталь. — Ради простого любопытства, скажи: сколько у тебя врагов?
— Где? – уточнила я, так, на всякий случай. Да и вообще, откуда мне знать?
- В школе, - иронично ответил Рион и криво улыбнулся. – Никто другой не мог организовать то, что произошло, а школа чужаков терпеть не станет, уж поверь.
— Могу сказать только, что после сегодняшнего, один явный лидер наметился, а больше… даже не знаю. Честно! В силу юных лет мне казалось, что у меня нет врагов? Возможно, удар был направлен не на меня, я лишь послужила удобной ширмой.
— Да. Возможно.
- Ну, вроде все… надеюсь, мне больше ничего не понадобится.
Забрав список, Рион пожелал мне спокойной ночи и, смутившись, быстренько покинул помещение. Комнатой назвать эту клетушку - язык не поворачивался, а считать себя заключенной в тюремную камеру не очень хотелось. Когда я осталась одна, как водится, снова накатила тоска и жалость к себе любимой. Правда, орошать твердую подушку горючими слезами я себе не пока позволила. Не дождетесь!
- Мама, - стоило мне это сказать, как все внутри сжалось, - я так скучаю?
Глаза защипало, и сдавленный всхлип вырвался из груди. Как бы я не старалась отогнать от себя мысли о доме и семье все впустую. Как так получилось, что я осталась совсем одна в огромном чуждом мне и злобном мире? Что стало причиной?
- Почему? – полувсхлип, полувой заставил усомниться в том, кому он принадлежит. Хотя, нет, в помещении кроме меня никого не было. Совершенно!
И это та, которая решила, что больше плакать не будет. Ну да, и меньше - тоже!
Не знаю как, но мне все же удалось забыться беспокойным сном, и как было обещано, Рион вернулся с кучей вещей.
- Значит, уже скоро рассвет?
- Да, но сейчас не об этом. Вот, все что ты просила и еще… чтоб не случилось, знай…
- Опять что-то произошло, и снова обвинили меня? – не скрывая иронии в голосе, спросила я, вскакивая с кровати. Спросонья у меня всегда отвратительное настроение, а твердая кровать и неудобная подушка не способствовали улучшению самочувствия. Я замерзла, тело занемело, глаза болели, словно в них песка насыпали, и горло ко всему першило нещадно.
- Дана, нам надо поговорить.
- О да, за подобными безликими словами обычно скрывают самые плохие намерения. Вроде все так культурно и чинно, а как копнешь поглубже, так и лезет всякое го… хм, нехорошее.
- Присядь!
- Что? Если ты надеялся, что после этого я успокоюсь, то ты не по адресу.
- Да выслушай же меня! – Рион был и так взвинчен до передела, а сейчас еще и разозлился. Странно стало и страшно, поэтому я тихонечко присела на край кровати и замолчала. Во избежание недоразумений. Инстинкт сработал быстрее мозга.
- Я хочу кое в чем разобраться, - не стал он ходить вокруг да около, - но для этого ты должна выжить.
На первые его слова хотелось сказать что-нибудь язвительное, только в конце стало не до смеха. Так это на мою жизнь покушались? Ничего не понимаю.
- Мне грозит опасность?
- Да. Я сомневаюсь, что ты переживешь обряд. Понимаешь, для существа с нашего мира - это не так-то просто, но ты же не…
- Не надо напоминать, я все прекрасно помню. А директор вообще в курсе, откуда я?
- Нет!
- Офигеть, - прошептала я, и уже громче, - а кто знает? И кому я могла помешать только лишь своим присутствием?
- Что касается первого, то все знаю только твои опекуны и мы с Тео. Частично информацией владеет еще пара высокопоставленных чиновников, кто именно – сказать не могу. По второму вопросу, хотел бы сам знать, но…
В клетушке повисла гнетущая тишина. Я пыталась переварить услышанное, Рион же о чем-то напряженно думал. Правда, не очень долго, а потом ошарашил меня утверждением:
- Мы обручимся!