- Не буду, - пробурчала я, принимаясь за еду. Суп оказался вкусным и обжигающе горячим. Только это тепло не способно было заполнить пустоту образовавшуюся внутри. Неужели слова разрушителя были лишь бредом после зелья. Могло быть такое, что это просто сон? Могло! Еще как могло…
6 ГЛАВА
- Правительство, чтоб их Бездна пожрала, - дребезжащий голос доносился из соседней комнаты, оттуда, где меня ночью лечили. – Стыд потеряли! Да моя бы воля, я бы им…
Я потянулась, выпутываясь из одеяла, и блаженно зажмурилась, вдыхая запах свежеиспечённого хлеба. М-м-м, этот аромат ни с чем не сравниться. Желудок жалобно заурчал, напоминая, что он все-таки есть и хочет есть.
Комнатка в доме вдовушки, которую уступил мне Тео, могла вместить в себя только узкую кровать и сундук в углу, около двери – меньше чем камера в школе. Да только чувство уюта здесь было на порядок выше. Обстановка была настолько домашней, что улыбка мимо воли расцветала на губах. Шторки на маленьких оконцах, вышитые заботливыми руками, лоскутное одеяло, подушки с вышивкой на углах – как у бабушки в деревне побывала. Вот, один в один!
Поднялась, села, так, чтоб не тревожить ногу и попыталась встать, опираясь на спинку кровати, вышло не ахти. Неуклюже наступив на больную ногу, я зашипела от боли и плюхнулась обратно.
- Зачем поднялась? – в окне нарисовалась помятая рожица и принадлежала она Риону. Такое ощущение, что он спал под окном, и только того и ждал, когда я опять где-то накосячу, чтоб носом ткнут, как кошку какую-то, честное слово.
- Что? - переспросила я. – Я не инвалид!
- Ты беда ходячая! – определенно, сегодня он добрых чувств ко мне не испытывал. – Зачем поднялась? Если что-то надо принести – только скажи.
Видимо, он чувствовал вину за случившееся и теперь решил опекать меня, словно грудного ребенка.
- Да, хотела, - не стала отрицать, - и в силах сама дойти. Лучше бы поддержал, чем отчитывать принялся. Такое хорошее настроение испортил с самого утра.
- Зорька ясная, проснулась уже? – на пороге появилась, улыбчивая Юна. Одета она была в легкий длинный сарафан и рубаху с вышивкой по рукавам и горловине. Волосы собраны лентой и заплетены в длинную косу.
Уловив мой интерес к своему наряду, она всплеснула руками и быстро затараторила:
- У меня же остались вещи девичьи. Сейчас-то уже и носить их негоже, а тебе как раз к лицу будут, ежели не побрезгуешь рубахой с чужого плеча.
Я опустила взгляд вниз. На собственную одежду, точнее на рубашку Риона, в которой продолжала щеголять, и улыбнулась. Видимо, судьба у меня такая – чужие вещи донашивать!
- Не побрезгую! – заверила я. Вот такая ненавязчивая и приятная забота, меня не раздражала.
Позавтракав пирогами с ягодной начинкой, я выпила целую кружку свежайшего молока и теперь грелась на солнышке в обновках. Ну, не совсем, но мне было плевать. От вещей приятно пахло лестными травами, которыми они были заботливо переложены, и так это было настолько самобытно. Словами не передать щемящей нежности и тоски в груди. Как же мне этого всего не хватало в огромной, каменной школе, у которой была душа, но не было тепла живого тела. Юна сейчас не сколько мою ногу лечила, столько исцеляла душу. Я буквально отогревалась рядом с ней, оттаивала. Лай собак, крики и веселых смех детей, жужжание пчел, гомон голосов, да даже мухи меня не нервировали – я впитывала каждый звук с благодарностью.
Сидя на лавочке возле забора и привалившись спиной к штакетнику, я наслаждалась жизнью. Вот такой, простой, обыкновенной деревенской жизнью. Уловив странный звук, который почему-то насторожил, я сощурила глаза и, приложив ко лбу ладонь козырьком, посмотрела на дорогу. Пыль под копытами лошади поднималась столбом, всадник несся галопом и даже не смотрел по сторонам. На дороге, чуть дальше по улице, буквально в нескольких шагах от меня играли дети. Они до этого что-то строили из обломков досок, песчанника и ветхой парусины. Заспорив из-за обрывка веревки, дети начали потасовку и не слышали быстрый топот копыт, а всадник, видимо, не заметил детей.
- С дороги! – заорала я. Забыв обо всем на свете, я бросилась вперёд, на ходу сплетая заклинание простейшего щита от физического воздействия. Пальцы порхали с поразительной быстротой или же это время для меня так замедлилось, не знаю. Взмах руки и готовое плетение напитывается силой. Еще шаг и я опускаюсь на колени у замерших с открытыми ртами детей. Мерцающая полусфера пересекает дорогу в полуметре от нас и всадник, налетевший на нее, словно на стену, кубарем катится на обочину. Конь хрипит и кидает клочья пены, гарцуя на месте. Щит с тихим хлопком рассыпается, как только опасность, принудившая меня к действию, исчезает. Удивительно, в спокойном состоянии я не смогла сдать эту тему, а вот сейчас даже не задумываясь, сплела и разрушила, даже не почувствовав усталости.